что нам нужно в правую, но необходимо ждать, когда эта дверь сама откроется. Дверь открылась, когда я полностью проснулся, причём проснулся абсолютно спокойным, с твёрдым знанием того, что меня ожидает впереди.
Первым шагнул в открывшийся проход Маргус. Это почему-то вызвало у меня лёгкое раздражение. Я считал, сам не знаю почему, что первым должен идти я. Стоило мне лишь вступить в проход, раздражение моё улетучилось, зато появилась совершенно несвойственная мне робость, так бывает, когда ты направляешься в дом, где не бывал уже очень-очень давно и не знаешь, как и кто тебя там встретит.
Я шёл и с каждым шагом с меня словно сваливался накопившийся за многие тысячелетия груз. Груз открытий и разочарований, находок и потерь, радости и горя, а самое главное, груз непонимания самого себя. Плечи мои расправлялись, я, словно становился выше ростом.
Спина идущего впереди Маргуса вдруг остановилась, так что я, задумавшись, чуть было не налетел на него. Вовремя среагировав, я обошёл его и пошёл дальше. Спустя минуту, я услышал его удивлённый возглас, но не придал этому значения, для меня было вполне естественно, что я пошёл дальше.
Я уже знал, что все сошли с дистанции, причём Кувай и Джон практически вместе. Удивил меня Марк, который прошёл наравне с Верховным жрецом, так что вполне мог занять место Маргуса. Теперь я шёл один, не испытывая никаких затруднений, наоборот, с каждым шагом мне становилось всё легче и легче.
Наконец, коридор кончился. Передо мной была дверь, точная копия той, которая вела в этот коридор, и дверь была закрыта. Но, что значит закрытая дверь, если я твёрдо решил войти, ведь там, за этой дверью был я. Я, это самая важная, часть меня, потерянная много тысяч лет назад, которую я столько искал и уже начал терять надежду найти. И вот, когда остался последний шаг, разве удержит меня какая-то дверь?
Только я собрался разнести проклятую дверь, как она сама распахнулась передо мной, словно приглашая войти. И я вошёл….
3
После нашей встречи со Странником, жизнь моя стала настолько насыщенной событиями, так радикально поменялась, что я почувствовал себя совершенно другим человеком. Словно я настоящий до этого времени спал глубоким сном, а вместо меня жил, совершал какие-то поступки, страдал и радовался, грустил и смеялся совершенно другой человек, которого и человеком-то можно было назвать весьма условно.
Да, позвольте представиться, Джон Мильтон, эсквайр, владетель Мильтон-Хауса. Долгое время я жил, как живут в нашем мире помещики среднего достатка, хотя по молодости душа моя всячески противилась этому образу жизни. Поэтому молодые годы я провёл в путешествиях и вернулся домой, только когда отец мой был при смерти.
Поневоле мне пришлось остаться дома и заняться хозяйством. Как ни странно, со временем я втянулся, и это мне даже стало нравиться. В общем, жил я как большинство моих соседей. У многих из них были взрослые дочери, как говорится, на выданье, а я был завидный
