вам есть куда спешить?
– Я… мне… я не знаю. Может быть…мне так кажется.
– У вас амнезия, милая моя, пока вы не вспомните кто вы, вам лучше побыть здесь, под моим присмотром и под опекой Александра Ивановича.
– Кто этот Александр Иванович?
– О! Это необыкновенный человек. Кем он только не был в своей жизни. И матросом на корабле, и бизнесменом в Москве, теперь вот открыл у нас в поселке свое дело – земли распахал, засеял. Ферму построил. Людям дал работу. Фермер он.
– А, по-моему, он просто грубиян.
– Не судите о человеке по первому впечатлению. Ему просто нелегко пришлось последние два года. Потерял отца и мать, следом жену и друга сразу.
– Умерли?
– Родители – да, а друг лучший, с которым они всю жизнь вместе, бросил его в трудный момент. Бизнес заложил, денежки из дела забрал, уехал в Европу, а заодно жену его с собой прихватил. В общем, история достаточно темная и неприятная. Он только пару месяцев, как из долгов выбрался. А тут вы свалились ему точно с неба на голову. Понять надо парня.
– Да уж. Я бы сама была в ужасе, если бы в моем доме жил такой монстр. – Она разрыдалась.
– Стоп. Стоп! Никаких слез. Сейчас нам нужны только положительные эмоции. Допустим, ваша рана уже почти затянулась. Через пару недель повязку и вовсе можно будет снять, а от вашего отека и синяков к тому времени и следа не останется. Придется, правда, поносить вот это недельку.
Он протянул ей маску с завязками, сшитую из нескольких слоев марли.
– Вот в этом растворе, – он кивнул на большую пластиковую бутылку, – будете смачивать это чудо-произведение моей супруги, затем отжать и на лицо. И так все две недели. Смачивать в растворе утром и вечером. И сами не будете пугаться, и Александр Иванович не скажет ничего. На язык он остёр, это точно. Ну да, зато сердце у него доброе.
– Спасибо Вам.
– Да не на чем. А вы что, так ничего и не вспомнили?
Эля покачала головой.
–Нет. Ничего, совсем ничего. Чистый лист.
– Вспомните. Обязательно вспомните. Главное верить! И сама больше ни шагу с постели. Мне пора. Я просто зашел вас проведать.
– Это комната хозяина?
– Это комната его матери.
– Доктор!
–Да?
–Мне очень тяжело дышать. Повязка на ребрах очень тугая. Можно ослабить?
–Даже не думайте. Переломы ребер – это вам не фунт изюма. Снимем в лучшем случае через три недели. И не вставать! Категорически!
–Угу. – Буркнула она, а про себя подумала: «Как же, сейчас…».
Доктор вышел. Эля думала о хозяине дома. Красивый какой. Как жена могла променять его на другого? Непонятно. Добрый. Еще бы. Спас ее – это уже что-то значит. Положил в комнате матери. Это тоже не просто так. Вот язык его…ну да ничего, она потерпит. Каких-то две-три недели. Потерпит.
***
Потекли скучные дни в ожидании свободы. В ее жизни почти ничего не
