запаниковала. Сделав безуспешную попытку спрыгнуть, поняла, что все пропало.
«Ну, ты же должен меня отпустить!» – закричала бы я очень громко, если бы тяжелые спазмы не сдавили горло, а из глаз не полились слезы…
Звук чётких ровных шагов раздавался уже совсем близко, и из-за угла появился высокий мужчина в темном плаще. B то же мгновение великан вдруг перекинул меня, словно куклу, на одну руку, другой быстро повернул к себе мою голову и впился поцелуем в губы. Придерживая пальцами за затылок, он почти полностью закрыл мое лицо своей рукой. От изумления я задохнулась. Но напряжение вдруг пропало, судорога отпустила горло, и мне стало наплевать, кто ходит около нас и зачем он это делает. Я, словно в пелене тумана, услышала рядом тихое шуршание, не замедляя шага, мужчина скрылся за другим углом дома.
– Ты, брат, даёшь! – сзади нас раздался гомон дружков моего дважды спасителя.
Он оторвался от моих губ и заглянул в глаза. Не могу точно припомнить, но, по-моему, я улыбалась как настоящая дура.
– Ну хоть под венец ставь, бля! – надрывался один из дружков.
– Молодцы, ребята, быстро!
– Ну ты, Сергеич, мастер!
Соскользнув, в конце концов, с рук Сергеича, я сообразила, что даже забыла покраснеть, хотя являюсь особой благовоспитанной и глубоко нравственной. Потоптавшись на месте, я понимала, что нужно быстрее уходить, но это у меня как-то не получалось. Ноги словно приросли к асфальту, и я с ужасом поняла, что уходить не хочу. Выдавив:
– Извините… – я собралась повернуться и увести себя, но Сергеич, поймав меня за руку, вдруг принялся вытирать мои слёзы своим платком, невыносимо белоснежным, и пахнущим чем-то очень приятным.
«Какой белый, – подумала я с неприязнью, не в силах отвести глаз от платка. – Значит, женат».
Почему меня обеспокоило его семейное положение, я и сама не понимала, но чувство неприязни осталось. Судя по платку, измазалась я как свинья.
«Похоже, шлюху отмыли как следует, – мелькнуло в голове. – Вот жена ему задаст за такой выразительный платочек!»
Наконец Сергеич закончил свою непривычную работу. Такими ладошками, конечно, привычнее кирпичи ломать, чем женские физиономии вытирать. Но, глянув в зеркальце, я увидела, что с задачей он вроде справился.
– Так намного лучше, – серьезно глядя на меня, сказал он.
– Извините, – неизвестно к чему брякнула я и пошла прочь.
Пройдя вдоль палисадника метров двадцать, вспомнила, что нужно поправить юбку. Торопливо одернув ее до нормальной длины, я оглянулась. Возле дома было пусто, словно никого и не было. Резко повернувшись, чтобы наконец уйти, я услышала, как каблук моей левой многострадальной туфли произнес:
– Пим! – и сломался.
С досады, а может, и от чего другого, я заревела снова и торопливо похромала подальше от Юлькиного дома.
***
