ской стены. Информация, содержавшаяся в наших письмах, в немалой степени уже приводилась в части 5, но она разбросана фрагментами по разным главам, и я решил, несмотря на возможные упреки в повторах, в этой части дать все наши письма в их, что называется, натуральном, полном виде.
Полностью даны также письма Натулиных родителей нам, но, увы, только за 1982–1983 годы, остальные не сохранились. Родительские весточки пронизаны любовью, заботой и тревогой в отношении нас и свидетельствуют о том, как много родители для нас делали.
Интенсивную переписку вели мы с моей родней – сестрой Викой, ее дочерью Аней, мужем сестры Толей. Главной темой писем была учеба Анюты в МГИМО, ее достижения и проблемы, личная жизнь. Сестра рассказывала и о своих делах, о муже. Благодарила нас за сувениры и подробные описания Поднебесной, подчеркивала, насколько они познавательны и интересны. К сожалению, наши письма моим родным не сохранились. Вика утверждает, что в свое время вернула их нам. Наверное, потерялись в процессе многочисленных переездов с квартиры на квартиру в Москве. Письма моих родных даются в виде выдержек.
Кроме того, я включил в эту часть многотомника отдельные сохранившиеся весточки от друзей и коллег, всего 18 из нескольких сотен, поступивших к нам в Китай. Завершается часть 6 выдержками из дневника Наташиного папы Евгения Павловича за период нашего пребывания в Поднебесной.
Глава 1. 1982 год
Письма родителям Наташи
Здравствуйте, мои милые котятки!
Отвыкла я очень за эти два с половиной года разлучаться с вами и очень тоскую и волнуюсь за вас. Иногда отвлекусь, и вдруг снова мамин ушиб ноги начинает меня мучать. Если можно было бы снять трубку и заказать Москву, мне было бы легче – поговорить с вами и можно с подъемом жить дальше. Вы мне все-все пишите и часто, хотя бы первое время. Не буду больше плакаться и начну по порядку описывать все это время.
Как только поезд тронулся, мы сразу же договорились с проводниками и все посылки, да и часть своих коробок перенесли в свободное купе, так что у нас стало просторно и вполне уютно. Продукты они тоже забрали в свою холодную тахту. До Забайкальска ехали почти в пустом вагоне, по соседству была только пара с ребенком, так что комфорт был полный, проводники оказались чудные, мы с ними и с начальником поезда, который пришел как-то к нам, даже сдружились. Кроме того, нас сразу нашел один парень-кореист, он ехал в «пхеньяньском» вагоне, возвращался на работу из отпуска, с этого момента мы стали ходить по вагонам друг к другу в гости.
Все эти четыре дня до Забайкальска прошли незаметно: читали, смотрели в окно, болтали. Обедать ходили в вагон-ресторан, еда была хорошая.
Байкал длился почти целый день, но, к сожалению, он был еще скован льдом, хотя и в таком состоянии красота необыкновенная. После Байкала проезжали реку Селенгу, она нас потрясла своей красотой.
В Забайкальске нас нашел один пограничник, передал привет от М. Белого, который проехал в обратном направлении за день до нас (Белый – это Женин предшественник в посольстве). Там оказалось возможным позвонить вам, и я поговорила с папулей, что очень меня тонизировало и скрасило довольно тягостный для меня момент пересечения границы.
Все же, когда поезд минул огромные железные буквы «СССР», я была в отчаянии. Мы проехали 10 минут по территории Китая и остановились на пограничной станции Маньчжурия. Те же формальности: китайские пограничники, таможенники и т. д.
Маньчжурия нас сразу же очень удивила, на станции из громкоговорителя неслась западная музыка, в зале ожидания работал цветной телевизор, по которому передавали абсолютно западное шоу, только с участниками-китайцами. Все это для нас с Женей было очень неожиданно. Дальше по территории Китая мы в вагоне ехали вдвоем, не считая двух проводников. Всю дорогу по сторонам тянулись китайские деревушки, которые поражали своей бедностью, однако бедность эта очень необычная для нашего представления, ее почти можно назвать «аккуратной бедностью».
На станциях, где мы выходили глотнуть свежего воздуха и оглядеться, все китайцы на нас смотрели «во все глаза», показывали пальцами, даже собирались толпами вокруг нас и «заглядывали в рот». На маленьких станциях, где местных жителей не выпускали из зданий вокзальчиков на время прихода нашего поезда, их лицами были облеплены все окна.
Два момента, которые бросаются сразу в глаза: китайцев очень много (это впечатление банально, конечно, т. е. всем известно), и они фантастически любопытны и непосредственны в проявлении своего любопытства.
В Пекин мы приехали в пятницу 16 апреля, примерно в 8 часов утра. Встречали нас много-много мужчин из посольства, я их даже не знаю, кроме Славика Духина. Быстро они расправились с нашими коробками и через 15 минут мы подъезжали к посольству; только по нашему флагу в небе я поняла, что это посольство, а не какой-либо дом правительства – здание чрезвычайно презентабельно
