style="font-size:15px;"> – Зато с мечом управлялся кое-как, – заметил я. – Не у тебя ли учился?
– Господин Утред, через месяц, считая с этого дня, я буду хлебать мерсийский эль из сделанного из твоего черепа кубка. Мои жены станут помешивать твоими берцовыми костями жаркое, а дети – играть в бабки фалангами твоих пальцев.
– Твой брат похвалялся так же, – отозвался я. – И кровь его людей до сих пор пятнает улицы. Его правый глаз я скормил своим псам, и их от него стошнило.
– Но дочь твоя у него, – лукаво вставил Рагналл.
– Даже свиньи не станут жрать твое вонючее мясо, – гнул я свое.
– И дочка-то красивая, – мечтательно сказал он. – Слишком хороша для Сигтригра!
– Мы сожжем твой труп – то, что от него останется, – и от смрада боги заткнут носы в отвращении.
Это его рассмешило.
– Богам мой смрад нравится, он их радует! Боги любят меня. И боги отдадут мне эту землю. Итак, кто начальник над этим местом? – Рагналл кивнул в сторону стен Сестера.
– Леди Этельфлэд, – сообщил я.
Ярл обвел взглядом своих спутников.
– Господин Утред шутит над нами! Он говорит, будто женщина командует воинами! – Его парни послушно захохотали, все, кроме Коналла, который по-прежнему злобно глядел на брата. Рагналл снова уставился на меня. – Вы все приседаете на корточки, когда хотите отлить?
– Если ему нечего сказать по делу, тогда мы возвращаемся в город. – Голос Этельфлэд дрожал от ярости. Она излишне резко дернула поводья Гаст.
– Убегаете? – Рагналл осклабился. – А я ведь принес тебе подарок, госпожа. Подарок и обещание.
– Обещание? – переспросил я.
Этельфлэд развернула кобылу и прислушалась.
– Уходите из города завтра до наступления сумерек, – заявил Рагналл. – И я буду милостив и пощажу ваши никчемные жизни.
– А если не уйдем? – задал вопрос Этельстан. Тон его был дерзким и вызвал сердитый взгляд со стороны тети.
– Щенок затявкал, – захохотал Рагналл. – Малыш, если не уберешься из города, мои воины хлынут через ваши стены, подобно гонимой штормом волне. Ваши женщины послужат мне утехой, ваши дети станут моими рабами, ваши мечи – моими игрушками. Ваши тела будут гнить, церкви – гореть, вдовы – рыдать. – Он помолчал и указал на свое знамя. – Можешь взять этот флаг, – предложил ярл мне, – и вывесить над городом. Так я пойму, что вы уходите.
– Знамя я твое возьму, – кивнул я. – Пригодится подтирать задницу.
– Будет лучше, если вы просто уйдете. – Рагналл говорил так, как будто обращался к ребенку. – Перебирайтесь в другой город! Конечно, я и там вас найду, не беспокойтесь, но так вы проживете немного дольше.
– Приходите завтра, – сказал я тем же тоном. – Попробуйте перебраться через наши стены. Будьте нашими гостями, и ваши жизни станут немного короче.
Ярл хмыкнул:
– Господин Утред, мне доставит удовольствие убить тебя. Мои поэты воспоют этот подвиг!
