российское подданство выходцев из сопредельных государств. 2. Торговые операции местного населения с Персией, Хивой и Бухарой, направлявшего туда в основном товары российского производства, приносили императорской казне немалые денежные поступления в виде таможенных отчислений, в том числе золотом и серебром. Причем на данное обстоятельство неоднократно обращалось особое внимание. 3. Благодаря тесным связям жителей торговых слобод Астрахани в первую очередь с Персией они стали заводить различные фабрики на «персидский манер»: текстильные (главным образом шелкоткацкие), кожевенные и проч. – и вывозить в Персию готовые товары своих фабрик; кроме того, в Персии осуществлялась закупка шелка-сырца и хлопчатой бумаги не только для собственных астраханских предприятий, но и для остальных российских мануфактур. 4. Намерение К. Матвеева с товарищами образовать компанию для торговли с Персией с исключительными привилегиями неминуемо приведет к прекращению торговой деятельности всего населения Астрахани, занятого в ней, вызовет остановку фабрик и, в конечном счете, вынудит большинство населения, особенно нерусского, покинуть город. 5. Высказывалось предложение ни под каким видом не допускать реализации проекта К. Матвеева или, по крайней мере, разрешить создание аналогичной торговой компании, доступной для вступления в нее всем жителям Астрахани, «…не исключая тех, которыя и малой свой капитал положить пожелают, почему как от коммерции, так и от своих трудов всем будет безобидное удовольствие»[47].
Последние слова выражают суть требований купеческо-мещанских кругов Астрахани, не обладавших достаточными капиталами для того, чтобы войти в компанию К. Матвеева. И они это отчетливо осознавали.
Столь же отчетливо понимал и разделял их тревогу астраханский губернатор А. Жилин, о чем он прямо написал в донесении Сенату. По словам Жилина, «…ежели от вышеобъявленных астраханских граждан, российских купцов, а паче от выехавших из Персии, из Турецкой области и из других стран, вступивших во всероссийское подданство разных нацей мещан вышеозначенной в Персию торг отъимется, то могут всеконечно притти в крайнее убожество и выехавшие из Персии и из Турецкой области и протчих стран разных нацей купцы, кои хотя уже приняли вечно и времянно всероссийское подданство, увидя отъемлемой от них полезной торг, разъехаться по-прежнему в свое отечество [могут], чрез что от казны е. и. в. в пошлинном зборе последовать может немалое уменьшение»[48]. Показателен акцент, сделанный губернатором именно на фискальном характере самого довода. Возможно, он лично его не разделял, но счел необходимым прежде всего предупредить о возможных потерях казны от уменьшения пошлинных сборов, а не от сокращения численности российских подданных. Очевидно, он прекрасно понимал, какие приоритеты ставились правительством во главу угла.
Сенат, явно склоняясь на сторону компанейщиков во время обсуждения представленных ими повторно кондиций, не пожелал внять ни доводам противной стороны,
РГАДА. Ф. 248. Оп. 39. Д. 2952. Л. 402–406; Оп. 40. Д. 2985. Л. 353–355 об.
РГАДА. Ф. 248. Оп. 39. Д. 2952. Л. 406.
