всякого энтузиазма.
– Не знала, что у нас вечеринка на троих. – Дарлинг едва скрывает раздражение. – Предупреждать надо.
– Упс!.. Ты постриглась! Очуметь, здорово! Ты другая совсем… Та-акая… Тебе очень идет. Прямо… девушка на миллион долларов.
– Я в курсе.
– Правда она красивая? – взывает Коко к мужу.
– Угу.
– Не «угу», а для представительских целей это важно! А еще – она умная. У нее не башка, а компьютер. Бизнес-английский – раз. Просто английский – два. А еще французский… С французским отдельная история. Французский она стала учить из-за одного поэта… Этого, как его…
– Превера, – не выдержав, подсказывает Дарлинг. – И перестань говорить обо мне в третьем лице. Да еще всякий вздор. Я пока не умерла, и пафосные некрологи мне ни к чему.
– Почему это вздор? – Коко обидчиво морщит губу. – Разве про этого… Превера – неправда?
Не вся правда. Когда-то Паоло обмолвился, что, если хочешь понять птиц – всех птиц, которые только есть на свете, – без Превера никак не обойтись. Птицы Дарлинг не волновали никогда, она даже не думала о них, но туг почувствовала настоятельную потребность приобщиться. Ничего из птичьей затеи не вышло, зато Дарлинг навсегда полюбила Превера. Грустного старика, в силках которого не билось ни одной птицы – только неразделенная любовь.
– Вот скажи, стал бы ты так напрягаться из-за французских стихов? Ведь нет же, правда?
– Нет, – с готовностью подтверждает Вассилис.
– И я нет. Мне стихи вообще ехало-болело, особенно французские. Но если приспичит – их можно и в переводе почитать. А она взяла и язык выучила. О чем это говорит?
– О чем? – по инерции спрашивает Вассилис, хотя на физиономии у него написано: «Это говорит о том, что девушка мается дурью».
Нет ни одной причины, чтобы Дарлинг стала относиться к мужу Коко лучше.
– …что она целеустремленная. По всем показателям – наш вариант. Ты согласен?
– Угу.
– Тогда иди звони.
Вассилис послушно кивает нечесаной головой и, на ходу вынимая телефон из заднего кармана джинсов, направляется к выходу. Стоит ему только исчезнуть за дверью, как Дарлинг тут же накидывается на Коко:
– Теперь объясни мне, что за балаган ты тут устроила?
– Подожди, ты еще будешь мне в ноги кланяться за этот балаган, – раздуваясь от чувства собственной значимости, с апломбом заявляет Коко. – И вообще, заткнись и не мешай мне устраивать твою судьбу.
– Может быть, я как-нибудь сама о ней побеспокоюсь?
– Может быть, но не в этот раз. Хочешь всю жизнь просидеть в своем вшивом банке?
– У тебя есть альтернатива?
– Еще какая! – Коко наклоняется к Дарлинг, делает круглые глаза и сообщает заговорщицким шепотом: – Брат Вассилиса ищет личного помощника.
– Бог в помощь. Я-то тут при чем?
– При
