через Прохоренко.
– А Прохоренко бывал у Вас дома?
– Нет, но мы у него бывали нередко.
– Сердарова там всегда была?
– Только, если точно знала, что явится Марат.
– Неприятный тип.
– Зато прекрасный маммолог.
Игнатов выдержал паузу, собираясь с мыслями.
– Поверьте, Инесса, для меня это дело отчасти личное, и я готов расследовать его исключительно ради установления истины. Почти той самой, к которой так стремился Ваш муж. Но у меня будут расходы. Мне нужно всего двести тысяч рублей, и через месяц виновные предстанут либо перед судом, либо перед Богом. Если следствие, подстегнутое прокуратурой, найдет виновного раньше меня – обещаю вернуть деньги в полном объеме.
Вдова медленно встала и скрылась в коридоре. Через две минуты она вернулась и протянула Игнатову мятый конверт.
– Здесь двести пятьдесят. Побратаемся?
Они снова трижды расцеловались в щеки.
Сев в автомобиль, Игнатов открыл «Лиловую книжицу», каллиграфично вывел «Живцы» посредине нового листа и написал следующие слова: «Клико», «Сердарова», «Монахиня», «Халкидон», «Жир», «Конверт». Вынул из кармана игральный кубик, подбросил его левой рукой, поймал правой и раскрыл ладонь. Кубик, попав в углубление посредине ладони, фактически встал на ребро, обнажив числа 1 и 3.
Игнатов вполголоса выругался и сделал заметку внизу начатой страницы в «Книжице»: «Прямой путь. Почему не „Жир“?». Он судорожно вынул телефон.
– Настя, важно. Свяжись с Барабашем по выделенной линии. Скажи, чтобы вечером ехал ко мне, в сопровождении. Чтобы домой не заезжал.
– Юрий, а Вы не хотите к нему, в управление? Я ошибаюсь или дело срочное? Может, время не терять?
– До девяти вечера встреча не имеет смысла.
– Вы что, хотите собирать «Железную Дорогу»?
– Да. И непременно пустить все составы.
– Нельзя, нельзя так рисковать! И двух месяцев не прошло! Кто будет стрелочником?
– Грушевский, полагаю.
– Вы собираетесь вновь довериться отставному стрелочнику? Я против. Если человека из РЖД выгнали за халатность в отношении настоящей, ну то есть, большой дороги, то как он справится с портативной?
– Настя, что за трындеж? Знаешь, мне это напоминает историю из юности. Когда я был первокурсником, мы с приятелем ходили в спортзал. Там были небольшие футбольные ворота, шириной метра полтора. Я от балды, не целясь, пнул мяч – до цели было метров восемь. И не попал. А он говорит мне: «Если ты даже по маленьким воротам мажешь, как же ты в большие попадешь?». Также и ты: «маленькая дорога», «большая дорога».
– Да там пломба февральская, что он с ней делать будет? Не рискуйте Вы зазря, обойдитесь обычной Рулеткой.
– У меня нет двух дней на расшифровку числовых значений, и достойного крупье найти сложнее, чем стрелочника. Ты не всё знаешь о Грушевском. У меня долг перед ним. К тому же
