не место в МКД. Записка завершалась выводом, что для восстановления партийных связей с Пекином «требуется политическое решение» (т. е. на уровне Политбюро ЦК КПСС).
В декабре 1985 года в Москву прибыл премьер КНР Ли Пэн. О.Б. возглавил работу по подготовке памятки М.С. Горбачеву к беседе с китайским гостем. Акцент был сделан на срыве предложений о восстановлении партийных связей, а также о сотрудничестве с КНР в мирном использовании ядерной энергии. Горбачев советы нашего отдела проигнорировал, передал через Ли Пэна приглашение ЦК КПК прислать делегацию на XXVII съезд КПСС, предложил официально восстановить межпартийные связи, провести в 1986 году в любом месте встречу на высшем уровне. Такое поведение Генерального О.Б. шокировало, но он не сдавался. Уже на следующее утро после беседы М.С. Горбачева с Ли Пэном я получил от шефа задание вновь раскритиковать линию на восстановление межпартийных связей.
Рахманин продолжал вовсю дирижировать нашей пропагандистской линией в китайском вопросе. Товарищ из замятинского отдела жаловался мне, что московские редакции завалены статьями по Китаю, но руководители СМИ даже не осмеливаются запрашивать в ЦК разрешения на их публикацию. Китайцы же печатают все больше позитивной информации по СССР.
При этом, учитывая настроения в верхах, Рахманин все чаще вынужден был маневрировать и мимикрировать. На отдельских совещаниях он возмущался: «Нас обвиняют в противодействии сближению с КНР. Это абсолютная чепуха!». Приводил примеры, призванные продемонстрировать его трогательную заботу об оживлении советско-китайских контактов. Так, О.Б. с горечью жаловался:
– Звонит мне руководитель Госкино Ермаш и спрашивает, можно ли принять находящуюся в СССР делегацию китайских кинематографистов. Что за вопрос?! Зачем он обращается по такому поводу в ЦК? Я ему разъяснил: это же наши гости, конечно, необходимо оказать им достойный прием!
Обиделся Рахманин и на информацию о том, что советские китаеведы не решаются ездить в КНР, боятся репрессий. «Что же это такое? – воскликнул шеф на очередном совещании. – Как же можно отказываться от научных контактов, от возможностей по-настоящему ознакомиться с ситуацией в КНР!»
Остро отреагировал Олег Борисович на критику послом СССР в Пекине наших хозяйственников, которые не торопились торговать с КНР. Подготовил решительный ответ послу, вознамерился устроить нагоняй нерадивым хозяйственникам, но передумал, поручил МИДу разобраться.
В рамках того же маневрирования О.Б. стал давать мне такие задания: вот, мол, позиция отдела по Китаю, выработанная три месяца назад. Вы подчеркните синим карандашом, что из этого еще можно говорить, красным – что уже нельзя.
Третьим направлением деятельности Рахманина оставалось торпедирование связей других социалистических стран с Китаем. Вплоть до 1985 года регулярно созывались совещания представителей ЦК «братских партий», именовавшиеся «Интеркитами», где на уши зарубежных товарищей
