глаза любимой, потом улыбнулся и кивнул головой.
– Ты права. Уверен, что я просто неотразим! – улыбаясь в ответ, сообщил он и вдруг взял её руку в свои ладони.
Смех, словно пролетев всё внутреннее пространство, усилился и, лишь когда достиг своего апогея, затих:
– Ты чувствуешь дар? – неожиданно задал вопрос хранитель.
– А ты уже забыл, что он исчез? – возмущённо проговорила Дилия.
Дэрелл слегка побледнел.
– Нет. Но сила возвращается.
С этими словами хранитель коснулся кончиков её пальцев, и на мгновение Дилия почувствовала свою магию.
– Этот процесс может оказаться длительным, но всё вернётся.
– Но почему? – воскликнула Дилия, не отводя глаз от ладони.
– Может, кто-то блокировал твой дар на поверхности, но когда ты попала в подземелье, отрезанное от остального мира, воздействие прекратилось – и магия возвращается.
– Логично, но это значит, что в Сайво я опять стану бесполезной…
– Боюсь, это вполне возможно. А сейчас пойдём ближе к платформе. Я намерен предложить тебе демонстрацию местного природного явления.
Дилия, улыбнувшись, охотно последовала за своим хранителем.
Глава 24
Радьен выглядел устало. Зеркало явило правду, не прикрытую вуалью, сотканной из сумеречных теней уходящего дня. А ему бы хотелось этой лжи. Поспешно опустив глаза, император отошёл от немилосердного зеркала и, окинув комнату придирчивым взором, вздохнул. Старый, давно оставленный дом смотрелся весьма потрёпанным и заброшенным. В юные годы именно здесь они с Агарой были счастливы вдали от всего мира. Однако вернуть жилищу прежний вид было ему под силу.
В голове сменялись картинки вариантов обновления неказистой обстановки, и это быстро отвлекло от печальных образов, напомнивших о настигнувшей его старости.
Щёлк – и кресло у окна украшено разномастными подушками, надёжно скрывшими от взгляда дыру в обивке.
Щёлк – разбросанные повсюду глиняные горшки выстроились в ряд на подоконнике, не оставив места для паучьего семейства.
Щёлк – и заржавевшая кровать укрыта цветастым пледом.
Щёлк – и колченогий стол обрёл утерянную устойчивость, опершись ножкой на давно заброшенную в пыльный угол книгу.
Единственный уцелевший под тяготами неумолимого времени табурет водрузился рядом, горделиво поглядывая на менее удачливых собратьев, отправленных в топку.
Щёлк – и опасно накренившийся шкаф намертво пригвождён к стене.
К полуночи дом приобрёл обитаемый вид, а огонь в очаге наполнил комнату долгожданным уютом.
Последним, что заставляло его испытывать неприятные чувства, осталось то самое зеркало. Радьен долго не решался подойти к нему вновь. Собравшись с силами и избегая отражения, он торопливо накинул на раму тряпицу. Потом, сняв с гвоздя, быстро переместил зеркало под кровать, задвинув
