пополам небольшой лист серой бумаги, которую раньше в основном использовали для печатания документов на печатных машинках. Развернув листок, X увидел не рукописную записку, а напечатанный текст. X был этим фактом удивлён и в то же время заинтригован. Казалось бы, чего проще написать от руки всё, что хочешь передать, а тут нужно было найти пишущую машинку, да ещё потратить время для выстукивания текста. Текст был до боли прост: «Дорогой Х! С трудом тебя нашёл. Я проездом в Москве и очень хочу тебя увидеть. Буду ждать тебя завтра на Новом Арбате, напротив Дома книги в 12:00. Твой брат по крови ЖАН». X безоговорочно узнал в аббревиатуре ЖАН своего сослуживца по Афганистану, и в воспоминаниях всплыли эпизоды той кровавой и абсолютно бессмысленной для советского народа войны. Жаднов, не раз сидя вечером в офицерской палатке, советовался, как ему подписываться, чтобы его подпись передавала своего рода неординарность его персоны и в то же время была понятна и известна людям, которые знают его. В Афганистане душманы практиковали воровство людей, а в дальнейшем пытались получить за них выкуп, и для того чтобы подтвердить, что пленник жив и действительно находится в плену, заставляли его написать письмо своим друзьям, в котором он должен был попросить выкупить его. Это и явилось одной из причин создания такой аббревиатуры. Своего рода узнаваемый знак, подтверждение персонализации. ЖАН всегда выделялся своей изощрённой сообразительностью и прозорливостью, к сожалению, сопровождающейся безграничной циничностью и лицемерием. Он был офицером, но от того гордого и благородного образа, который встаёт перед нами, когда мы произносим словосочетание настоящий офицер, в ЖАНе была лишь бравая выправка и педантичность в одежде, на первый взгляд он производил впечатление эдакого бравого гусара. Воистину говорят, что встречают по одёжке. А внутри этого рослого, с хорошими внешними данными мужчины жил другой – подлый и хитроумный, жадный и завистливый тщедушный недочеловек. Сделать подлость или оболгать человека для того, чтобы продвинуться по карьерной лестнице, для ЖАНа было делом обыденным и даже приносящим ему некое удовлетворение. Но все эти качества ЖАН раскроет уже позже, а пока X и все, кто с ним служили, просто знали, что ЖАН – своеобразный в своём роде офицер, как и все чекисты.
На следующий день Х, по обыкновению, проснулся рано утром, приготовил себе холостяцкий завтрак, состоящий из яичницы, хлеба, крепкого чая и двух сосисок, с трудом добытых в продуктовом магазине того времени. Это был вторник, и всё основное население Москвы спешило на заработки, и когда в 10:30 X вышел из подъезда и направился к метрополитену, людей на улицах уже было совсем немного. В основном все уже были на своих рабочих местах. «Наверное, не случайно ЖАН выбрал именно это время в рабочий день», – подумал тогда Х. Ноябрь выдался на удивление тёплым, но утром всё равно чувствовалась морозная свежесть. В назначенное место X приехал раньше почти на полчаса, и ему пришлось, прогуливаясь по Новому Арбату, размышлять, о чём же всё-таки
