я Тамаре, а сам шагнул к новому действующему лицу происшествия.
Она подняла заправочный пистолет и спокойно стала заправлять нашу машину. За меня она, отлично зная мои боевые навыки и способности, кажется, совсем не беспокоилась.
А я тем временем встретился с новым противником позади багажника «Камаро». Парень выставил нож перед собой, угрожая мне. И сделал два со свистом режущих воздух движения.
– Брось железяку! А не то… – серьезно произнес я.
– А то что? – наивно спросил он. Второй оказался еще глупее первого. У первого хотя бы ножа в руке не было. А этот полез, не только не понимая, куда суется, а даже не имея понятия, как с ножом следует работать.
– А то железяку отниму и ею же тебе, дураку, глотку перережу…
Парень мое предупреждение принял за попытку угрозы, а угрожают обычно те, кто слабее. Но я говорил серьезно. И пока парень хихикал над моими словами, я сделал обманный шаг, заставил его отмахнуться рукой с ножом, сам тут же переместился сначала вбок, захватил его за рукав, а потом, оказавшись у парня за спиной, готов был уже сломать ему вооруженную руку с одновременным разрывом связок в локтевом суставе. Но тут послышался шум двигателя, взвизгнули тормоза, и рядом с нами остановилась машина полиции, из которой выскочили два мента с поднятыми автоматами.
– Бросай нож! Стрелять буду! – крикнул старший по званию, кажется, старший лейтенант.
Мой противник уронил нож на асфальт, недобро усмехнулся и презрительно посмотрел на меня.
– Живи уж, дед, если такой везунчик… – сказал он с сильным кавказским акцентом. До этого говорил по-русски более чисто. Скорее всего, акцент вылез вместе с волнением, что для человека, не имеющего боевой практики, естественно.
Парень, похоже, так и не понял, что и без появления ментов он уже находился в проигрышной позиции и его фразу про везучесть должен был бы сказать я.
– Что тут произошло? – спросил старший лейтенант.
Тамара закончила заправлять машину и, подойдя к лейтенанту, стала коротко, почти по-военному, без эмоций и ненужных домыслов, объяснять происшествие. Я посмотрел на полицейскую машину, на которой красовалась надпись – «Вневедомственная охрана». А я-то подумал, что менты в кои-то веки оперативно сработали. Решил, что кто-то из сотрудников заправки нажал «тревожную кнопку» и полиция послала на объект ближайшую машину, как вообще-то и полагается. А машина вневедомственной охраны, скорее всего, приехала просто заправиться. Да и была ли «тревожная кнопка» на заправочной станции – вопрос оставался открытым.
– Старлей, будь другом, вызови побыстрее наряд из райотдела, – начал я командовать. – Я – подполковник в отставке.
Уточнять, что я подполковник спецназа военной разведки, а вовсе не полиции, я не стал. Не все сказать это не значит обмануть, как мне кажется…
В это время Тамара,
