много раз говорил маме, чтобы она забрала меня у отцаНо она кричала, что он ничего не понимает, кидалась на диван
ничком и плакала…
Саша! – говорил отчим – Саша!..
Мои дед и бабушка звали ее Сание
но в паспорте было написано Александра…
Он не понимал, что если бы она забрала меня у отца,
она отняла бы у отца всё на свете!..
Я обняла Димку, моего любимого младшего брата,
который молча смотрел на нас
Я протянула руки к маме, но она не обняла меня, а сказала
Ну иди, иди. Не надо
телячьих нежностей…
Отец поднял баульчик с моими вещами и я пошла за ним…
Однажды она держала меня на коленях и пела Самара-городок…
Глава вторая
ДОЧЬ СВОЕГО ОТЦА
Экран большой – полотно – и широкий
Вечернее синее летнее небо Азии
Кино под открытым небом
Ты не обращаешь на меня внимания
А я вижу тебя
Я повернула голову на жесткой скамейке
покрашенной в голубой яркий цвет
Я вижу тебя
улыбку железных серых зубов
и опухшие и всегда покрасневшие
болезненно темные веки
глаза
взгляд озорного жестокого и смешливого мальчишки
из местечка Галиции самого начала двадцатого века
из гетто средних веков Парижа
«А-а ху́нке! – … Сучка!..» —
«А-а!..» – с легким отчаянным придыханием
громко шепчешь ты на Марину Влади,
жеманно переступающую по каким-то дощечкам
Это язык идиш – диалект немецкого языка
«Хунке» – «сучка» от «hund» – «собака»
«hündin» – Сука
с таким отбрасываньем звука «д»
с прибавлением-прибеганием
на подмогу твоему жестокому озорству
маленького звука
такого легкого «к»
Сучка
Беловолосая девка на полотне экрана
Колдунья
И вот я вижу мечтательное восторженное жестокое выражение
твоего лица
А я люблю индийские фильмы,
и теперь понимаю, почему.
Потому что они показывают правильную жизнь,
потому что они знают, что такое зло и что такое добро,
и что добро должно побеждать!
И потому что они поют и любят!
И это понимали все люди-зрители
под открытым вечерним небом,
на скамейках выкрашенных голубой краской…
И ведь есть и нелюбимые люди
Я – нелюбимые люди
… ищут любви к ним
добиваются
беснуются
вырывают у другого человека —
«Дай!»…
А
