шишки, мы валялись и покатывались со смеху, не думая о боли.
Вот оно безмятежное детство, в нем все просто и понятно.
За наше трудолюбие жизнь наградила выносливостью.
Спустя год, мы без сучка и задоринки танцевали грациозную лезгинку, эмоциональный гопак, хороводили французский бурре и ритмичную шотландскую польку. Овладев чувством локтя, я была с партнером ведомой и ведущей, что сделало меня гибкой в отношениях с людьми.
Счастливые минуты взволновали, и я ощутила мощный прилив энергии, показалось, что я даже смогу встать. Однако, прикованная неведомой силой, я лежала, будто труп.
Ещё я любила городской каток, куда мы всю зиму бегали с подругой кататься. На стадионе звучала попса, в отличие от кружка по танцам, где играла народная музыка.
Весь сезон я трудилась над прыжками, вращениями и дорожкой. Скользя по гладкому льду, я представляла себя Ириной Родниной. Стремление добиться совершенства, помогло и во взрослой жизни.
Безмятежно, словно в красочном сне, я наблюдала картины прожитой жизни и упорядочивала мысли.
Гуляя по детству, я наткнулась на курьёзный случай на катке.
Хвастаясь подруге отточенной змейкой, я на скорости въехала в столб хоккейных ворот. Из глаз посыпались звёзды, меня с силой отбросило на край ледового поля и, не устояв на полозьях, я приземлилась в сугроб.
Лицо и одежда впечатались в снег и колкий лед впился, словно пиявка, в открытые части тела. Было так смешно, что хотелось плакать.
Подруга дразня, предлагала для полноты картины, сунуть в рот морковку, надеть на голову ведро, взять в руки метлу и поставить меня под ёлку в качестве снеговика.
Внутренний смех сдавил горло, и хохот застрял в неуправляемом теле.
Зимние развлечения привносили радость в студёные дни.
Особенно ледяные горки. Я неслась по отшлифованной задницами дорожке и влетела в ребят, не сошедших с трассы. Подкошенные, они свалились на голову.
Смеху-то было, до слез!
После игрищ в снежки, разрумянившаяся словно помидор, я возвращалась домой в заснеженной одежде. Мама вешала сушить вещи на батарею, а стаявшие на каташках сосульки превращались в лужицу на полу. Так мило.
Радость растормошила давние чувства. Руки потянулись к мнимому снежку в желании поучаствовать в детских боях. Хотелось, спрятавшись за снежной крепостью, сделать точный бросок по врагу. Желание осталось только желанием, но я поверила в то, что еще слеплю снеговика детям, и прокачусь с ветерком на санях, запряжённых тройкой вороных.
На уроках труда я ощущала себя Марьей Искусницей.
Сшив ночную сорочку, я подарила ее бабушке, потому что даже мама в ней утонула. Следующей была юбка для годовалой сестрички, но и её надели на куклу. Неудачи в шитье не сломили.
Спустя годы я окончила курсы кройки и шитья и научилась моделировать одежду. Навык выручил в годы экономического
