мире скучного, дрянного, унылого и тошнотворного. Действительно, то посещение хамама было одним из самых ужасных впечатлений за всю мою не столь уж и короткую жизнь.
Но здесь все было чисто, роскошно и весьма мило. И массаж был бесконечно приятнее, чем тот, которому меня подвергли девять лет назад. Из бани я вышел помолодевшим и решил, что, может, не так уж и плохо, что город так сильно изменился под властью его новых хозяев.
Так сказочно началось мое пребывание в Югороссии. Посмотрим, что будет завтра.
23 (11) ноября 1877 года. Константинополь
Сэмюэл Лэнгхорн Клеменс, более известный как Марк Твен, корреспондент газеты «Нью-Йорк Геральд»
После обильного завтрака я вышел в лобби отеля и закурил великолепную кубинскую сигару. Таких хороших сигар нет даже в Америке – а здесь, на другом конце земного шара от Кубы, есть, причем обошлась она мне в смешные по американским меркам деньги.
«Что-то мы делаем не так», – подумал я, настроившись на философский лад.
Не успел я покончить с сигарой, как ко мне подошел молодой человек, одетый в хороший цивильный костюм, который, впрочем, никак не мог скрыть его несомненную военную выправку.
– Здравствуйте, мистер Клеменс! – сказал он на неплохом английском. – Меня зовут Андрей Ленцов.
– Вы приехали, чтобы отвезти меня к вашему канцлеру Тамбовцеву? – проворчал я. – Но как вы узнали, что я именно Клеменс?
– Ну, во-первых, вы единственный американец в этом отеле, – ответил мне посланец югоросского канцлера, – а, во-вторых, я уже раньше видел ваш портрет.
– И вы тоже являетесь поклонником «Приключений Тома Сойера»? – с иронией спросил я.
– Мне больше нравятся «Приключения Гекльберри Финна», – скромно ответил он, чуть не убив меня своими словами наповал.
– Интересно, – я не мог скрыть своего удивления, – я эту книгу еще только пишу. Откуда вы можете ее знать?
Посланец канцлера Тамбовцева вдруг покраснел.
– Да нет, – сказал он смущенно, – я имел в виду Гекльберри Финна как героя «Приключений Тома Сойера».
Было ясно как солнечный день, что молодой человек что-то недоговаривает. Но где и как он мог ознакомиться с моей рукописью, которая ни на день не покидала моего дома в Коннектикуте? Еще одна загадка…
Я тяжко вздохнул и сказал:
– Ну что ж, мистер Лен…
– Ленцов, – поправил он меня.
– Сложное слово, – проворчал я, – не знаю, как вы, русские, выговариваете подобные фамилии. Лен-тс-ов… Язык можно сломать.
– Называйте меня просто Эндрю, – сказал мой собеседник, – так вам будет намного проще.
– Ну, тогда, Эндрю, поехали, – сказал я.
Когда-то давно я написал, что человек нормального ума может выучить английский за тридцать часов, французский за тридцать дней и немецкий за тридцать
