чего в тот холод лютый,Когда решали жизнь минуты,
Ты отказалась от царя!?
Ты думала, что много краше,
Свободней стала?
Но снова потянулись смуты
И снова Ты одела путы —
Устала.
Колчак и немцы – всё смешалось,
Исчезли человечность, жалость.
Ночь. Человек у стены, словно вор.
Красный террор и белый террор.
Кровью залита часть мостовой,
Много убитых, ужас, не бой.
Сын на отца, на товарища – друг.
Голод, болезни накинулись вдруг…
Смута иссякла, убрана муть.
Думала, верный Ты выбрала путь.
Тысячелетия лепили те устои,
А ныне – всё прошедшее – пустое.
Стал человек душепродавцем, вором.
В церквях закрытых, ограблений след.
И прошлое ответило с укором, —
Всеобщим мором будет мой ответ.
Воздвигнут был в Москве героям храм,
Но атеистам очень он мешал.
Полвека простоял, прошла ещё минута
И динамита облачная смута
Его накрыла. Кирпичей обвал,
На месте храма – хлам.
На нас вина с начала века.
С тех лет, что вспоминают вновь.
Когда губили человека
За правду, совесть и любовь.
Виктор Авин
Санкт-Петербург
Петербургский ангел
Ушел на небо человек, везущий санки
Он призраком ходил все эти годы
И у Пяти углов делился коркой хлеба
И у Пяти углов садились с неба чайки
На пять теней, и уносили тени к богу.
Ушел на небо человек, везущий санки
Случилось это чудо в прошлый понедельник.
Когда все тени в Петербурге входят в полночь
С Александрийского Столпа спустился ангел
Крылом у входа в Летний сад разбил он вазу[1]
На счастье! У Петербурга больше нет плохой погоды!
Пусть твои санки постоят на постаменте
Играйся с ветром возле памятника, Йося!
Не бойся, мальчик, у Пяти углов нет тени
С Александрийского Столпа не затмевает
Крылами землю ангел, ненароком.
Он с временами, среди нас, он случай, ночью
Когда глядит в кровать из неба глаз вороний —
Петербургский ангел крыльями хлопочет.
Маргарита здесь больше не летает
Родные дворики у каждого свои
За них легли отцы и много лимиты
Они зовут авто с Манхеттена домой
Места, намоленные мужем и женой.
Родные дворики, не сказке описать
Там яйца жаренные и игла вязать
На кухнях, дьявола и бога за столом
Встречать и тут же выдворять при домовом
Чтобы не поняли как делают детей
Которые б не поняли в чем соль
Дворика, политого росой
Что цвета крови так мерцает на заре
Чем все повязаны соседи ради
