style="font-size:15px;"> – Меган Одриард?
– Да.
Голос я узнала. Потому, что я только что с ним говорила – с «другом».
– Мне не нужно представляться?
В горле пересохло. Мне перезвонил «информатор»? Я могла поклясться – невиданное доселе зрелище.
– Не нужно.
– Хорошо. У меня для Вас есть кое-какие новости. Точнее, предложение, если хотите.
Я хотела. Любое предложение.
– Говорите.
– Скажите, если мы назовем Вам мир, где изготовили Цэллэ, Вы туда отправитесь?
– Конечно.
«Сегодня же»
– Хорошо. Тогда рад Вам сообщить, что у нас есть право передавать закрытую информацию в том случае, если это служит нашим личным интересам. Ответственность за подобное лежит на нас, и мы готовы ее взять.
Что? Они собираются сказать мне, как попасть в нужный мир?
– У меня… нет денег.
Я не проверяла счет, но, наверное, там ноль.
– В данном случае нас не интересуют деньги, поэтому за первый вопрос мы тоже не стали с Вас ничего снимать.
– Тогда… почему?
«Почему вы решили мне помочь?»
– Как я уже сказал, нам кое-что требуется и Вы доставите это нам, согласны?
– Из мира Цэллэ?
– Да.
Я достану. Что угодно, хоть луну с местного неба.
– Записывайте, – еще никогда я с такой суматошностью не рылась в собственной сумочке. Ручка, кассовый чек из какого-то магазина – готова! – Отправляйтесь в центральную библиотеку, попросите книгу под названием «Труды Томаса Кавика: раздел нейробиохимия», уединитесь. Откройте ее на странице пятьсот два – там будет листок. Только учтите, даже в таком случае, как этот, мы не имеем права передавать данные в незашифрованном виде. Однако у вас в наличие имеются все… средства… чтобы сделать их для себя доступными. Это все.
Он отключился прежде, чем я успела вставить хоть слово.
А на записке криво и нервно начертано: «Библ., Кавик, 502…»
Я отложила сотовый и дописала «нейробиохимия».
(Dj Rostej – Love me (Original Mix))
От улицы Вандерберта до площади Коруна, где располагалось высокое и старинное здание библиотеки, ходил семнадцатый автобус.
На нем я и ехала.
Рядом тетка с сумкой, откуда торчит мишура; смеющаяся компания молодежи у дверцы водительской кабины – у всех своя жизнь. Мы почему-то забываем, что у каждого она всегда своя, – ошибочно полагаем, что принадлежим друг другу, но на деле – лишь временно пересекаемся, как пылинки в солнечном свете.
Я старалась думать о чем угодно, только не о том, как именно пережил эту ночь Дэлл. Стоило мне соскользнуть в эту тему, как тут же виделось его серое от боли лицо, стоящая на столе пустая бутылка виски и Мак, не позволяющий дотянуться до сотового…
Нет, все было не так… наверное… Когда я отказала Дрейку, тот сразу же поехал к Дэллу,
