начала Валя, – Но лучше бы я не заходила тогда в его квартиру. Это не дом, а сарай какой-то. С порога упираешься в тумбу, заваленную тряпьем и забитую стоптанными ботинками. На скрипящей обшарпанной вешалке висят немыслимые драповые пальто. Потолок в кухне облеплен паутиной, а в комнате прилично выглядит только телевизор. С него даже протерта пыль. Шумная мама Анатолия назвала меня радостно невесткой и угостила вонючим супом, в котором капуста, картошка и макароны сопротивлялись своему соседству в общем бульоне».
Валя взглянула на свои тапочки и вздохнула:
– Вам бы там не понравилось.
За окном комнаты ясное небо манило на улицу. Валя закрыла дневник, поднялась из-за стола, переоделась в уличную одежду, повесив халат в шкаф, и вышла из комнаты в прихожую.
К входной двери подошла мама:
– Этот мальчик тебе не пара, – сказала она, проникновенно взглянув дочери в глаза.
– Мама, я взрослая, – ответила ласково дочка.
– Это и пугает. Такие люди как он не расстаются со своей обидой. Они мстят.
– Какие люди? – попросила уточнить дочка.
– Обиженные в детстве. Оскорбленные, – пояснила мама.
Валя насупилась и сказала:
– Я смогу помочь ему.
Мама покачала головой:
– Дочка, не взваливай на себя такой груз. Он непосилен. Тебе пушисто с нами и хочется приключений, подвигов. Любить такого, как Анатолий – подвиг. Только знай, что когда он дорвется до денег, а он до них дорвется, потому как деньги для него решение вопроса самоуважения и уважения в глазах людей, которые с ним не общаются сейчас…
– Мама… – не дала договорить маме Валя.
– Доча, – настаивала на своем мама, – он отомстит тебе самой за то, что ты совершала подвиг, любя его. Он сделает все, чтобы разрушить в тебе уважение к себе самой и докажет, что это он совершил подвиг, связав свою жизнь с тобой и, потратив на тебя свое время. Он обберет тебя. Твою душу.
Валя спросила:
– А если, в порядке исключения, произойдет все по-другому и Анатолий оценит то, что я делаю для него?
– Милая, я хочу тебе счастья. Ты – вся моя жизнь.
– Мама, я просто иду прогуляться. На улице весна. Улыбнись, – сказала Валя и поцеловала маму в щечку.
Из кухни раздался голос папы:
– Список!
Папа выскочил в коридор и протянул листок бумаги с записями и деньги.
Валя вышла на улицу и побрела по краю тротуара в сторону детского садика, в беседке которого собиралась по вечерам молодежь.
– Валя!
Девушка обернулась и увидела Анатолия. Он шел в старой заношенной куртке, сунув руки в карманы. Давно не стриженые волосы развевались на ветру.
– Куда идешь? – спросил он.
– Гуляю. А ты?
– Я к Женьке, он обещал магнитофон продать по дешевке.
Валя взглянула на рваные кеды Анатолия и спросила:
– А магнитофон
