прямо в огонь, – а также куда более редкие металлические Grapen, в ту эпоху столь ценные, что их даже упоминали в завещаниях. Найдены были и черепки от причудливых Igelgefässe (горшков-«ежиков»), и осколки стеклянных бокалов, кубков и рифленых винных чаш. Рукоятки ножей и все прочее также свидетельствуют, что семья Людеров принадлежала к верхушке среднего класса.
Археологи обнаружили и множество игрушек, которыми играли маленький Мартин и трое его братьев. Среди них – семь шариков, неровных и разного размера, возможно, сделанных вручную и обожженных в очаге фрау Людер. Говяжья кость с просверленной в ней дыркой: в дырку, скорее всего, заливался расплавленный свинец, и такие утяжеленные кости использовались как кегли. Игра в такие кегли изображена на заднем плане на знаменитой картине Брейгеля (Старшего) «Детские игры». Найден и Pfeifvogel (свисток) – «его можно было наполнять водой, и он начинал издавать трели». Найден даже любопытный предмет, который ученые считают миниатюрной копией «ореха» – части спускового механизма арбалета. Должно быть, он от игрушечного арбалета, с которым играли Мартин и его братья. Если так, к многочисленным образам Лютера в нашей культурной памяти можно прибавить еще один – маленький Мартин гоняется за братьями с игрушечным оружием: «Падай, ты убит!» Разумеется, у сыновей «бедных крестьян» таких сложных и дорогих игрушек не было и быть не могло[10].
Однако настоящая загадка этой огромной мусорной кучи – в том, что среди малоценных предметов в ней разбросаны и весьма ценные. Понятно, зачем выбрасывать рыбьи кости; но как оказались в груде мусора латунные пуговицы и наконечники шнурков, расшитый пояс с кошельком, даже несколько серебряных монет? Одна из современных теорий гласит, что около 1505 года, сразу после того, как Лютер вопреки отцовскому желанию постригся в монахи, в Мансфельд – как не раз случалось в те столетия – пришла чума. Считается, что она унесла жизни двоих братьев Мартина[11]. Согласно врачебным рекомендациям того времени всю одежду и белье человека, умершего от чумы, следовало сжечь. Из комнат мертвецов торопливо выносили все, что там было – и при этом ценные предметы могли смешаться с мусором и вместе с ним отправиться на помойку, чтобы много веков спустя загадать загадку археологам.
Отношения Лютера с отцом
Еще одна басня, репьем прилипшая к истории Лютера, гласит: отец его, мол, был невероятно суров, вечно сердился на сына, так что в конце концов Лютер взбунтовался не только против земного, но и против Небесного Отца. Не приходится сомневаться, что не раз, когда сын выводил отца из терпения (а какому мальчишке не случалось выводить родителей из терпения?), Ганс Людер награждал его затрещинами – такой способ воспитания был в то время, как и почти во все времена и во всех культурах мира, обычным делом. Придавать этому какое-то особое значение было бы анахронизмом. Если бы телесные наказания такого рода в самом деле производили на детей столь глубокое
Там же.
Там же, 68–69.
