орь Дихтер, 2019
© Игорь Туманов, иллюстрации, 2019
ISBN 978-5-4496-6877-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
ГЛАВА 1
Тяжело вздохнув, Игорь обмакнул кисть в нежно-бирюзовой краску, после нанёс несколько размашистых мазков на стену. Он не любил однообразную работу, потому решил придать простой покраске комнаты креатив. Хотя, «решил» – не совсем верное слово. Тихонов был человеком порывистым и импульсивным, потому баловство с краской носило именно порывисто-импульсивных характер.
Хмыкая, он так увлёкся нанесением хаотичных мазков, что забыл о том, что скоро должен прийти Энгель Борисович. Тот вряд ли похвалит за подобное…
С улицы доносились звуки современной музыки, в окна бил пряный солнечный свет. Тихонов находился на двенадцатом этаже дома, выстроенном во времена сталинского режима. Это было помпезное здание с арками и колоннами. Теперь, с надвигающимся развалом СССР, дом был отведён под кооперативы и мастерские. Здесь, на двенадцатом этаже, будет мастерская Энгеля Борисовича Волконского. Этот пожилой скульптор когда-то обучал Тихонова и считал его своим любимчиком.
Игорь «очнулся» только минут через двадцать.
– Господи, какой кошмар! – ахнул он, делая шаг назад, и закусывая нижнюю губу. Рука с зажатой кистью замерла в воздухе.
Стена выглядела нелепо: бирюзовые линии переплетались, схлёстывались, создавая странные геометрические фигуры из прямых линий. Спасение могло быть лишь одно: срочно отыскать тёмную краску! Тихонов бросил кисть в банку с краской, и поспешил в кладовую, где находились строительные материалы.
Стараясь не сильно пачкать коробки и бутылки, он отыскал банку с тёмно-фиолетовой краской. Вернувшись в комнату, Игорь снял с неё крышку, взял чистую кисть, и начал поспешно закрашивать испорченную стену.
С Тихоновым иногда случалось подобное.
В тринадцать лет ему диагностировали шизофрению. Несмотря на то, что Игорь уже пять лет находился в ремиссии, ему были присущи странности.
Ему был тридцать один год.
Обладая довольно привлекательной внешностью, он всё время казался «помятым»: косухи, вытянутые кофты и футболки, джинсы, поношенные кеды… У него были светлые, почти пшеничные волосы, доходящие до середины шеи, и блестящие серые глаза. На характерном подбородке виднелась щетина. На лице то и дело мелькало задумчиво-лукавое выражение, которое могло тут же смениться глубокой задумчивостью.
Закрашивая стену фиолетовой краской, он словно «отключился». И когда, наконец, пришёл в себя, то заметил, что вся стена закрашена, а рука нещадно ноет в районе плеча. Тяжело дыша, Тихонов опустился на пол. Выпустив кисть, отыскал в карманах джинсов пачку сигарет и зажигалку, пачкая вещь. Закурил.
Но насладиться косячком было не суждено: дверь отворилась, и на пороге возник пожилой мужчина с аккуратной седой бородой. Держа в руках коробку с гипсовыми масками, он внимательно рассмотрел фиолетовую стену, затем приветливо взглянул на сидящего на полу блондина:
– Какой молодец! Прекрасная работа!
Рывком поднявшись, Тихонов выбросил сигарету в открытое окно, улыбнувшись.
Тем временем Энгель Борисович поставил коробку с масками в угол, достал из кармана белого льняного пиджака две купюры и протянул их Игорю.
– Да зачем? – немного смутился тот.
– Бери, бери. Большую работу провернул, – вложив деньги в немного перепачканную ладонь Тихонова, Волконский ещё раз обвёл стену удовлетворённым взглядом, – чай будешь?
– Я домой поеду, устал. Звоните, если ещё что-то понадобится.
– Спасибо тебе!
Спустя пятнадцать минут Тихонов уже спускался в метро. Ветерок теребил его светлые волосы, на душе было спокойно и легко. Знойный день догорал на западе начавшимся закатом. Становилось прохладнее.
ГЛАВА 2
Тихонов не любил метро, потому что за окнами не было ничего интересного. Тем не менее, это был кратчайший способ добраться до дома.
Заняв место в самом конце полупустого вагона, Игорь коротко зевнул в кулак. Бормоча себе что-то под нос, он пробежался рассеянным взглядом по присутствующим, а после принялся оттирать с пальцев фиолетово-бирюзовую краску.
Спустя несколько мгновений он ощутил на себе чей-то пристальный взгляд. Сморгнув, Игорь резко поднял голову, и его серый взгляд тут же схлестнулся с чужим: серо-голубым, холодным и пронизывающим. Глядящий
