из одежды остались лишь обгоревшие трусики с пандой на самом интересном месте и скукожившиеся из-за огня сапоги. Вспыхнув, я прикрыла грудь руками.
– Возьми. – Архангел снял черную рубашку и протянул мне.
– Спасибо. – она, конечно, была велика, но с подвернутыми рукавами вполне сошла за платье.
– Это он сделал с тобой. – Сэмуэль кивнул на Крота, что пытался вжаться в стену. – Каким будет твое решение? – сотни глаз уставились в мое лицо в ожидании ответа.
– Ведь говорила тебе, что придет день, когда твоя судьба будет зависеть от меня. – тихо прошептала я, подойдя к нему. – И он пришел.
– Пощади! – прохрипел Крот.
– О пощаде ты должен молить их, а не меня. – мои глаза устремились за его спину. Вздрогнув, подонок упал навзничь, потому что стена, к которой он прижимался, пропала. На ее месте клубилась серая мгла, из которой медленно выходили Тени. – Он ваш. – прошептала я, отойдя на несколько шагов назад.
– Да будет так, как сказано. – прошептал Архангел.
– Нет! – заорал Крот, барахтаясь, как таракан, которого перевернули вверх пузом. Но множество рук обхватило его тело, не давая встать. Вокруг взвились серые вихри, скрывая расправу от наших глаз. Последний крик разлился вокруг желчным облаком паники и вскоре затих навсегда.
Мы с Архангелом молча смотрели на стену, которая вновь появилась на месте, как ни в чем ни бывало. Труп с распахнутым в безмолвном крике ртом лежал возле нее. Сэмуэль покачал головой, отошел и присел на корточки перед своим пальто – дырявым, словно им поужинала огромная прожорливая моль. Теперь его смело можно было выбрасывать.
– Прости. – сочла нужным посочувствовать я, подойдя к нему. – Похоже, за мной новое пальто.
– Не надо.
– Как скажешь. – я присела рядом, разглядела ярлычок «Cavalli», и мисс Хайд не удержалась, – так дорого меня еще не тушили!
– Не понимаю шуток.
– Бывает.
– Да. – он поднялся, и в глаза бросились два огромных симметричных шрама у него на лопатках.
– Это от крыльев? – я подошла к нему и прикоснулась к ним кончиками пальцев.
– Кто ты? – он резко развернулся и вновь вперил в меня полыхающий взгляд.
– Не знаю, честно. – прошелестели мои губы. Тело стало восхитительно невесомым. Время замерло. В душе вновь распустило лепестки трепетное желание идти за ним, смиренно ступая шаг в шаг. И пусть это значит мотыльком угодить прямиком в ровное древнее пламя, чтобы сгинуть без следа. Чем плоха такая судьба?
– Саяна!!!
Я вздрогнула, очнувшись от наваждения.
– Горан?..
Из запястных креплений Архангела мягко и коварно, как голодная кобра из норы, выскользнули серебряные лезвия. Взгляд, такой же острый, как клинки, полыхал гневом.
– Санклит! –
