подошла, или наоборот – что ты совершенно безнадёжна?
– Мам, да не знаю я, – немного взвинченно отмахнулась Шурик; она тоже порядком перенервничала. – Сказали, что в случае чего позвонят. А вот из-за причёски, кстати, ругали, – обиженно вспомнила она. Тётя Люба схватилась за сердце.
– Как – «ругали»? Почему?
– Да сказали, что накручивать локоны перед кинопробами – это глупо. Ну, то есть, не прямо мне сказали, но между собой тихонько перешёптывались, а я услышала. Говорили, что им в фильме нужна живая и озорная девчонка, а не фарфоровая кукла.
Тётя Люба покосилась на взлохмаченную Светкину шевелюру с откровенной досадой.
– Ладно… – процедила она сквозь зубы. – Чего уж теперь… Подождём обещанного звонка. Может, всё ещё устроится.
Не говоря больше друг другу ни слова, они молча зашагали по направлению к проходной.
Уже почти на выходе их догнал запыхавшийся Иван.
– Вот, ты оставила на стуле, – он протянул Светке её резинки для волос.
– Ой! – обрадованно спохватилась девочка. Эти резинки были её любимыми, с весёлыми пластмассовыми ромашками. – Спасибо! Вот я растяпа, вечно всё забываю…
– Ну ничего, – улыбнулся Иван. – Значит, ты к нам ещё вернёшься: примета такая…
Шурик тоже обрадовалась Ивану – этот юный джентльмен умел производить на девчонок неизгладимое впечатление с самого первого взгляда. Тётя Люба же моментально просекла его акцент на фразе «вернёшься к нам», безошибочно сделав вывод о принадлежности мальчишки к миру кинематографа.
– Это Ваня. Мы с ним вместе текст перед камерой читали, он тоже актёр, – похвасталась Шурик, подтверждая догадки матери. Та мгновенно сделала охотничью стойку, не обращая внимания на то, что Ивану, кажется, совершенно не понравилось то, что его представили банальным Ваней.
– Послушай, дружок, – ласково обратилась она к мальчугану, – может быть, ты в курсе, как там всё прошло с моей дочкой? Я имею в виду, сами пробы… Она справилась? Ведь ты же наверняка понимаешь в этом.
Иван замялся. По его лицу было заметно, что, с одной стороны, он не горит желанием разбалтывать секреты внутренней киношной кухни, в которой по праву считает себя своим. А с другой стороны – ему хотелось продемонстрировать, что он тоже не последний человек на съёмочной площадке.
– Откровенно говоря, – придавая голосу нарочито пренебрежительный тон, но явно рисуясь, проговорил он, – я думаю, что Света нам подходит на сто процентов. А вот Саша нет.
– Почему это? – вспыхнула тётя Люба. Светка тоже вспыхнула – правда, по другой причине: от радости, неожиданности и смущения. Неужели её правда возьмут сниматься?!
– Ну, только это сугубо между нами, вы понимаете… – Иван продолжал рисоваться, используя взрослые словечки и выражения. – Камера Сашу не любит,
