мучился, пытаясь создать светляк, способный светить долго и без моего участия, а, так же, свободно перемещающийся на некоторое расстояние, и конечно же способный изменять яркость свечения. Казалось бы, простые требования, но как их реализовать? Результат, конечно, получил, но не достаточный, по моим желаниям. Душа стремилась продолжить тренировку, а тело вопило о хлебе насущном.
И в неравной борьбе, в очередной раз победила плоть.
Подведя философическую базу, под это поражение, заключавшуюся в том, что нельзя обнять необъятное, разбудил Руха и мы набросились на еду. Как удачно, что вчера получили дополнительный паек.
Насытившись, довольные и умиротворенные, привалились к стене.
– Иль. Что ты со мной сделал?
Хотя, подобный вопрос был ожидаем, но правдоподобный ответ на него я не придумал. Вначале не было времени, а потом, как-то забыл о нем. И вот результат. Нужно что-то отвечать, а вот что?
Решил немного потянуть время:
– Я не понял вопрос. Ничего я с тобой не делал.
– Не строй из себя залетевшую девицу, которая пытается убедить родителей, что сама не понимает, как это могло произойти! Вчера я был одной ногой за гранью, а сейчас чувствую себя молодым и полным сил! Я даже женщину захотел! А этого со мной не было уже несколько лет!
– Наверно потому и захотел, что несколько лет воздерживался, – попытался уйти от ответа шуткой.
– Иль! Ну хватит строить из себя шута! Рассказывай.
– Хорошо, – я сделал небольшую паузу и продолжил, – В твоем самочувствии, я не вижу ничего странного. Вчера был кризис. Такое бывает во время болезни. Настает момент, когда или болезнь победит, или человек. Это как в войне. Две армии, после многочисленных боев, уставшие, дают последнее, решающее сражение. Кто победит? Численность примерно равная, командуют равные по способностям полководцы … Та армия, которая по своему воинскому духу крепче, та армия, которая знает, за что она воюет и побеждает. Примерно так было и с тобой. Ты боролся за жизнь до конца и победил.
– Ты сам то веришь в то, что сказал? Какая борьба за жизнь? Я давно сдался! Только ты немного поддерживал меня.
– Ты мог сделать это не осознанно. Если б ты, на самом деле, сдался, то мог бы, не смотря на меня, просто покончить жизнь самоубийством.
– И как самоубийца отсрочить свое перерождение? Нет.
Я ухватился за эту фразу:
– Вот. Ты сам признаешь, что не желаешь смерти.
– Не пытайся играть словами! Я не желаю становиться самоубийцей, а со смертью смирился.
– Как же с тобой тяжело, – говоря это, изобразил гримасу усталости, – я же говорю, что ты сам пытаешься убедить себя, что ты хочешь смерти, но твоя сущность это не приемлет и сопротивляется. Подсознательно.
– Это как? – Рух был немного удивлен.
– Да, просто. Сознательно ты разговариваешь со мной. Ты можешь сознательно поднять руку. Но в обычной жизни, ты мало,
