к подоконнику с подносами и, прямо на приятно твердой крышке коробки, принялась за дело. Сладкие линии женского юного тела сами проступали из белизны листа, надо их только обвести… Нежные, точные линии… Васька неслышно возник рядом, встал за спиной, следил. Казалось, она слышит его детское дыхание. Он тоже хотел на залитую солнцем бумагу – и проявиться под Муркиным карандашом, ожить, взглянуть серыми умными глазками с листа. Но ему на этот лист, к умным брюнеточкам с приоткрытыми хищными ротиками – нельзя. Он – маленький.
– Малыша, ты что пригорюнилась? – Митя влил ей в кофе почти полчашки сливок.
– Подумала, что мой братик никогда такого наяву не увидит. Никогда не вырастет. У него не будет женщин.
Митя кивнул. В новый год – первый новый год без Васьки и родителей – тоска была так ужасна, что Мурка, когда Митя, вызвав звонком, в час ночи спустился к ней на лестничную площадку с сеткой мандаринок, с набитой конфетами и вафельками громадной детской коробкой подарка и конвертиком с «премией», расчувствовалась, разревелась и, обнимая подарок, все ему рассказала. Так что сейчас Митя понял ее с полуслова, поник:
– Да может, и к лучшему. Жизнь – грязная штука. А он у тебя в памяти – как ангел, – он растерянно потрогал свою лиловую бабочку: – Скоро год уже, ага?
– Скоро… Двадцатого июня.
– Ничего. Живи и за себя, и за него. Сейчас живи, а не в прошлом! Малыша! Давай о светлом и прекрасном! – Митя нежной рукой обвел в воздухе контур ее рисунка: – Ты рисуешь как профи с бекграундом в двести лет! Да как, ка-ак у тебя такое получается? Так сразу, так легко?
– Призрак Бакста, наверно, подсказывает, – усмехнулась Мурка. – Он, говорят, в этом доме жил… Митя, налей мне водички для красок во что-нибудь, пожалуйста.
– …А что ты смеешься? Призраки существуют, – серьезно сказал Митя, налив водичку в хрустальный винный бокал и поставив к ней на подоконник. – Говорят, тут Мариенгофа видели. И девушку-блокадницу, такую молоденькую, с санитарной сумкой. Существуют призраки, точно тебе говорю.
– Ну, пусть существуют, – не стала спорить Мурка, подкрашивая розовой акварелькой нужные места брюнетки. – Я не видела. Но хотела бы. А так – только воображаю… Наверно. А ты?
– Да если б можно было видеть… – Митя тоскливо поправил очочки. – Вокруг бы стада призраков клубились. А то, сколько я об этом слышал – все так, хаос, случайные явления. Сам не вызовешь.
– Вот они, призраки, – Мурка показала на рисунок. – Мне кажется, они приходят на бумагу из реального прошлого. Просятся проявиться. Ну посмотри, разве сто лет назад не существовало вот таких – нервных развратных актрисок в костюмах по эскизам Бакста? Куда до этих продвинутых морфинисток твоим… эм… сотрудницам.
– Наркоманок не берем, – согласился Митя. – А то ты только представь, чего б тут натворили эти твои феи декаданса! Не-не-не, пусть остаются прекрасным видением. Нас вполне устраивают твои гениальные картинки.
