и вспомнил, как еще давным-давно сокурсник утверждал, что нельзя ходить в один унитаз с женщиной, с которой спишь в одной постели.
Тогда, воспитанный отголосками онегинских химер, я спорил с тем любителем жизни, теперь скорее бы согласился.
– О водосчетчиках в доме Колмановичей думают Ирина с Сергеем, но не ты с ним и не я с ней. Так?
– Так. Поэтому я расслабляюсь по полной. А не потому, что он моложе тебя, и член у него толще и лучше стоит.
Пожав плечами, я подумал, что все обстоит именно так.
– Тебе, кстати, с Ириной нравится?
– Нравится.
Я ответил скупо, не желая вдаваться в подробности.
– У нее красивое тело?
– Красивое.
Взглянув в сторону лукового супа, я опять вспомнил жену Колмановича.
– Но у тебя талия тоньше.
– Талия у Ирины тоньше моей, просто у меня жопа больше, и так кажется.
– Надо же, такие параметры я даже не оценивал. В следующий раз возьму сантиметр, измерю Иринину талию. Ну и жопу, ясное дело, заодно – как без нее?
– У нее была бы больше моей, просто бедра не разошлись, потому что не рожала.
– А кстати, почему Ирина не рожала? Или двадцать пять лет еще не возраст?
– На самом деле двадцать семь и это уже возраст. Но она не может.
– Почему?
Вопросы чужих детей меня интересовали минимально, но касающееся своп-партнерши казалось серьезным.
Тем более, что отсутствие детей у Колмановичей все облегчало: требовалось спровадить к бабушке лишь нашего сына, их дом был всегда готов.
– Ирина бесплодна?
Это не казалось реальным.
Я знал, что моя обменная партнерша не пьет средств, панически боясь располнеть, но предохраняется самым простым способом.
Надежным, как сто таблеток, и вредным для обоих.
Лишающим женщину гормонов, а мужчину – сладости последнего момента.
– Я не так выразилась. Они с Сергеем не могут.
– Он служил на атомной подводной лодке? Я о нем почти ничего не знаю.
– Не служил, с этим все нормально. Просто он боится иметь детей.
– А почему боится?
– У Сергея дурная наследственность, он может родить дебила.
– Дебила?!
Перед глазами встал Сергей Колманович – стройный красавец в темно-фиолетовом костюме из крученой шерсти, в тридцать с чем-то лет возглавляющий второй по значимости отдел в крупнейшем после Сберегательного банке нашего региона.
– Да. Иринин свекор – дегенерат.
Слова жены выходили за рамки моих знаний.
– Сельский житель. А в любой деревне все между собой кровная родня, в каждой семье по пять детей и половина – умственно неполноценные.
– Послушай…
Я потер затылок.
– Как-то не вяжется. У Ирины, которая Колманович, деревенский свекор?
– Колманович – Ирина, Сергей
