раза больше, чем в вашем. Мозг ребенка выстраивает гораздо больше связей, чем мозг взрослого человека; потенциальных связей у него тоже значительно больше, и эти связи при получении нового опыта выстраиваются быстрее и легче. Однако каждая из этих связей относительно слаба. Мозг ребенка способен легко перестраиваться по мере приобретения новых впечатлений.
По мере взросления те связи в мозге, которыми мы пользуемся чаще, становятся более быстрыми и эффективными, и они простираются на большие расстояния[25]. А связи, которые мы не используем, “истончаются” и исчезают. Чем старше мозг, тем он менее гибок. Его структура меняется – извилистые узкие тропки превращаются в прямые и протяженные информационные автострады. Конечно, даже когда мы становимся старше, мозг все еще сохраняет способность меняться, но, как правило, это происходит только под давлением, и для этого требуются значительные усилия и внимание.
Мозг ребенка рассчитан на исследование; взрослый мозг – на использование.
Защищающие родители
Каждое очередное поколение детей – это взрыв шума, новая крошечная доза хаоса, потрясающая уже сложившиеся паттерны предыдущего поколения и открывающая путь к новым возможностям. Но в таком случае словосочетание “быть родителем” обретает новый смысл. Быть родителем – совсем не то, что быть человеком, осуществляющим родительство, хотя это столь же трудно.
Безусловная, персонализированная преданность, с которой мы относимся к каждому ребенку, находящемуся под нашей опекой, – независимо от того, какими могут быть его индивидуальный темперамент и характер, – дает шанс широкому спектру вариаций продолжаться и в будущем. Мы любим своих детей любыми, неважно, боязливы ли они или храбры, орхидеи они или одуванчики, умеют ли они отфильтровывать весь мир, сосредоточившись на чем-то одном, или же открыты для всего на свете.
Подобная преданная любовь также дает ребенку возможность быть интеллектуально хаотическим, успеть исследовать мир прежде, чем начать его эксплуатировать, – словом, позволяет идеям ребенка умирать вместо него самого. Если дети – это кто-то вроде ученых, описанных Поппером, то мы, взрослые, подобны университетам и фондам, финансирующим науку. Мы даем детям ресурсы, инструменты и инфраструктуру, которые нужны им для того, чтобы решать задачи, которые нам даже не приходили в голову. И точно так же, как и в случае с наукой, мы получим гораздо лучшие результаты, если будем поддерживать одновременно тысячу разных программ “фундаментальных исследований”, а не вложим все средства и всю энергию в одно-единственное направление.
Нам по силам буквально и метафорически обеспечить детям пространство для исследования. Взлет модели родительства сопровождался закатом уличной жизни, игровой площадки во дворе, упадком общения с соседями и даже самого досуга. До того,
