представление о том, что биологическое материнство связано с побуждением заботиться о ребенке, в некоторых отношениях верно. Но, как мы увидим дальше, эволюция часто использовала системы, поддерживающие материнскую любовь, и для поддержания других видов любви. Кроме того, эти биологические паттерны изменились и под влиянием знаний и культуры. И – особенно это касается человеческих существ – биологическая материнская любовь лишь одна из множества разновидностей любви, которые задействованы в воспитании детей.
За годы, прошедшие с тех пор, как я писала тот абзац о собственной беременности и родах, эволюционные антропологи, такие как Сара Блаффер Хрди и Кристен Хоукс, указали на глубинный и всеобъемлющий характер заботы о детях в человеческой культуре – заботы, которая значительно выходит за пределы биологического материнства[49].
Мы, люди, построили нашу заботу о детях на принципе “тройной опеки” (triple threat) – принципе, который отличает нас даже от ближайших родственников-приматов. Во-первых, мы по большей части моногамные, парные существа[50]. Мужчины и женщины любят друг друга так же, как и детей, которых они делают, и отцы заботятся о детях так же, как и матери. На практике эти парные связи могут сложиться и у женщины с женщиной или у мужчины с мужчиной. Во-вторых, у нас есть бабушки[51]. В отличие от всех остальных приматов, человеческие женщины живут еще долго после наступления менопаузы и заботятся о детях своих детей так же, как некогда заботились о своих собственных. В-третьих, мы практикуем аллопарентальную заботу – то есть мы заботимся о детях других людей так же, как о своих[52].
Все эти виды заботы связаны с нашим долгим периодом незрелости и повышенными потребностями человеческих детей. Возможно, принцип “тройной опеки” развился у нас отчасти как ответ на эти повышенные запросы, а может быть, расширение сети попечителей позволило нам дольше не взрослеть. Скорее всего, обе эти тенденции коэволюционировали, взаимодействуя и дополняя друг друга. Каждое расширение и усиление заботы о детях расширяло возможности обучения для нашего большого мозга, а это, в свою очередь, создавало больше ресурсов, позволявших еще более расширить заботу.
Итак, у человека масштаб и диапазон заботы о детях существенно расширились. А забота о детях становится частью заботы друг о друге. По самой своей сути совместная забота о детях приводит к тому, что узы заботы и любви начинают связывать тех, кто осуществляет эту заботу. Таким образом, это “кооперативное размножение” (cooperative breeding), как совершенно неромантически именуется наш коллективный вклад, возможно, способствовало эволюции других видов заботы – альтруизма и сотрудничества в целом.
Вероятно, эволюция подарила нам инстинкт, который велит ценить детей, и поставила перед
Chapais 2009.
Hawkes et al. 1998.
Hrdy 2009.
