чтобы легче скрываться в полете. Синяя, как Тинталья. И нечего стесняться. Синий был… был… Нет, он есть! «Синтара!» – выдохнула она свое имя. Синтара. Синтара, летящая в ясных голубых небесах лета. Она подняла голову и протрубила: «Синтара!», гордая тем, что первой из вышедших назвала себя.
Но вышло как-то не так. Наверное, не получилось набрать достаточно воздуха. Она снова подняла голову, глубоко вдохнула и протрубила: «Синтара!», присев на задние лапы. А затем прыгнула вверх, расправляя крылья.
В крови каждого дракона хранится память всех его предков. Знания не всегда лежат на поверхности, но всплывают, когда дракон ищет ответ на какой-то вопрос, а иногда приходят незваными, если ситуация к этому располагает. Возможно, в этой особенности драконьего разума крылась причина того, что дальше все пошло просто ужасно.
Синтара оторвалась от земли, но неудачно – одна ее задняя лапа оказалась сильнее другой. И уже это было очень плохо. Но когда она попыталась помочь себе крыльями, раскрылось только одно. Другое так и не развернулось, оно было хилым и увечным. Синтара не смогла удержаться в воздухе, рухнула в грязь и повалилась на бок. Удар оглушил ее. Она была совершенно сбита с толку: ни с одним драконом ее рода никогда не случалось ничего подобного! Синтара не могла понять, что ей теперь делать, чего ждать. Она забила здоровым крылом, но только перекатилась на спину, в самую неудобную для дракона позу. Даже дышать стало трудно. Она знала, что, лежа вот так, когда открыты длинная шея и брюхо в тонкой чешуе, она крайне уязвима. Надо было срочно встать.
Для пробы она подрыгала задними лапами, но до опоры не дотянулась. Передние лапы беспомощно били по воздуху. Крылья она придавила. Синтара попробовала подвигать ими, но мышцы ей не повиновались. Наконец при помощи хвоста она перевернулась на брюхо. В ней кипел гнев пополам со стыдом. Ужасно, что сородичи видели ее в таком унизительном положении. Она подергала шкурой, пытаясь стряхнуть грязь, и огляделась.
В ее сторону смотрели только два дракона. Поднявшись, она с ненавистью уперлась в них взглядом, и они утратили к ней интерес, развернувшись к другому сородичу, распростертому на земле и уже не двигавшемуся. Эти двое понаблюдали и, убедившись, что он мертв, приступили к пиршеству. Синтара шагнула к ним и остановилась в смятении. Инстинкт гнал ее к пище. Там плоть, которая сделает ее сильнее, а в этой плоти – воспоминания. Если она пожрет его, то обретет силу и бесценный опыт другой линии предков. Ей никто не запретит. И пускай она сама чуть не стала такой плотью – это просто еще одна причина поесть и стать сильнее.
Сильный поедает слабого, и это правильно.
Но кто она – слабая или сильная?
Синтара сделала шаг – неровный из-за слабой лапы, и остановилась. Попробовала расправить крылья. Это удалось только с одним. Другое по-прежнему висело неподвижно. Она повернула голову, чтобы поправить крыло. И замерла. Это убожество – ее крыло? Оно выглядело как лысая оленья шкура, натянутая на промороженные кости. Нет, это
