лист. А зачем? В жизни мне не придётся решать логарифмы и запоминать число “пи” после запятой. А тратить время на ненужный, но обязательный по решению государства предмет – уж увольте.
Но в начале года наш старый преподаватель отправился на пенсию, и ему на замену явился молодой, но перспективный Олег Николаевич.
Первым делом весь поток обсуждал в чате, каково негру – а Олег Николаевич просто идеально чёрен, ещё и одежду предпочитает такого же цвета; не человек, а уголь! – так вот, каково ему носить русское имя? Его родители русские? Нет, оказалось, русская у него только мать, и той давно нет в живых. Олег Николаевич (отчество по русскому дедушке) долго путешествовал по миру, пока не решил снова осесть в Москве. Как он попал к нам в школу – чёрт его знает, но мы сходу окрестили его “Шоколадным зайцем”. И заяц этот оказался весьма жесток.
Он быстро вычислил халтурщиков вроде меня. На первой же его контрольной мы схлопотали двойки – треть потока. Пришлось засесть за учебники (хотя кое-кто устраивал истерики завучу и директору), но это, конечно, не помогло. К концу полугодия я – зачем себе врать? – не освоил и половину материала предыдущего года. И как выкручиваться сейчас – не представляю.
Уроки алгебры Олега Николаевича больше напоминают индивидуальные занятия. Он каждому раздаёт свой список заданий – и решай их хоть до посинения, пока не закончишь. А когда закончишь – дадут ещё. И ещё. Я зверею уже через полчаса, через час хочу тихо выть, через полтора – ругаться в голос. Мой личный рекорд – пять часов алгебры. И дольше бы просидел с этим инквизитором, если бы завуч нас не выгнала (ей мать позвонила, поинтересовалась, почему сын не присутствует на семейном ужине; ибо семейный ужин – это святое).
И вот сижу я теперь, смотрю на листок с заданиями и пока ещё тихо тоскую. Ох, чувствую, установлю сегодня новый рекорд. Интересно, дядя Федя… Фредерик знает телефон школы и догадается меня спасти? Ирка – точно нет, она по торговым центрам закупаться побежит. Отец на работе, а мать только к полуночи приедет, и то если самолёт из Милана не опоздает.
Сумки и телефоны мы оставляем на столе у входа в класс, так что даже занять себя кроме алгебры нечем. А решать смысла нет – я и отдалённо не понимаю, что тут происходит! В смысле, на листке с заданиями.
Надо было выбрать за обедом самую умную по алгебре девчонку и пригласить её на бал – может, тогда она бы как-нибудь мне помогла? Хотя как? Этот цербер заранее знает, что я половину не решу, и точно не примет «не мой» результат.
Да и кто у нас по алгебре шарит? Хм… Ну у кого-то же я раньше списывал?
Время идёт, класс пустеет. Я оглядываюсь, ловлю виноватый взгляд уходящего Никиты: прости, мол, но что я могу? Ну да, цербер бдит, сидит, вон, в углу с кем-то из сильно умных, задачу обсуждает.
Нет, списывать смысла нет – он поймёт и работу не примет. Если списывать, то только так, чтобы ошибиться в тех местах, где я обычно ошибаюсь – то есть, похоже, везде.
Ещё полчаса. Я мусолю
