взгляд.
«Это шоу не страшнее тюрьмы, – подумал он, вглядываясь в белый потолок, – постановка для зрителей с нотками реализма и драмы».
В его уверенность проникали сомнения, когда перед глазами вставал образ Виктории, истекающей кровью. Она сделала несколько глотков вина и ей стало плохо. Почему ей стало плохо?
Артур поднялся с кровати, вышел в коридор и потрогал ручку второго номера. Не заперто. Он зашел внутрь на цыпочках, беззвучно закрыл дверь и подошел к столу. Лунный свет проникал в комнату сквозь полуприкрытые жалюзи. Бутылка с вином стояла на том месте, где ее впервые взяла Виктория. В горлышке плотно сидела пробка. В ней не было дырки от штопора.
«Они отравили ее и скрывают это? Зачем? Шоу ведь еще не началось? – Артур испытал жгучее желание прихватить улику с собой. Рука потянулась к бутылке, пальцы почти сомкнулись вокруг горлышка. – Зачем мне это? Кого я собираюсь отравить? Себя?»
Артур наклонился, всматриваясь в базовый набор Виктории. Ручки, бумага и комплект одноразовых бритв, только розового цвета, совпадали с его набором. Вино, помада и пачка жевательных резинок были уникальными предметами участницы.
«Почему такое странное распределение предметов? – подумал Артур. – Если это базовый набор участника, к которому потом прибавятся карточки и обмен на другие предметы, значит, все это можно использовать в шоу. Если она отравилась сама, то в следующий раз отравит кого-нибудь другого».
Помада и жевательные резинки не вызывали подозрений, тогда как в бутылке таилась угроза. Решившись, Артур вбил пробку внутрь и унес ее в свой номер.
В пять утра ему под дверь просунули записку.
«Собирайтесь и будьте готовы к съемкам. Мы начнем снимать Вашу предысторию в шесть утра. Наденьте Ваш самый лучший костюм».
– Ну, хуже уже не будет, – сказал Артур своему отражению, сбривая щетину.
После смерти Кристины он больше не ленился делать это. Она часто жаловалась на то, что ей больно целоваться с ним, что его щетина слишком колючая и грубая. Он отшучивался, что иногда хочет побыть простым русским мужиком. Теперь же его кожа всегда была гладко выбрита.
Официального костюма у него не было. Артур приехал с документами в пакете и оранжевым тюремным комбинезоном, который выдали ему перед полиграфом.
«К черту ваши сраные робы», – подумал Артур, надевая черные джинсы и темно-серую футболку, в которых вчера приехал. Одежда была заляпана кровью Виктории. В любой другой момент он бы кинулся отстирывать пятна. В этот раз ему захотелось спровоцировать организаторов шоу.
В шесть утра в дверь постучали. На пороге стояла Анна, а за ней – съемочная группа.
– Рада видеть вас в добром здравии, – сказала она, улыбнувшись. Ее лицо не выражало никаких эмоций, словно она надела маску, насквозь пропитанную фальшью.
Артур спрятал бутылку с отравленным вином в бачке унитаза. Он знал, что это не лучшее место, но вряд ли кто-то в зрелищном шоу станет туда заглядывать.
