В день сороковой.
: Вот оно как…Мы что же… тогда перед Тото, ее душой и за прошлое, и за будущее прощение просили?
: За будущее.
: Разве? В тот день, когда мы на кладбище пришли, ты предложил прощенье дать друг другу. Мне нечего было тебе прощать. Но видя, что с тобой творится, перечить я не стала. И ты перед могилой Тото сказал, что просишь прощенья у меня, и я прощенье попросила у тебя. За будущее мы вроде прощенье друг у друга не просили.
: Ну тогда своди со мною счеты.
: Честно говоря, слова этого… акта я подзабыла. Но от прощенья, данного тебе, не отрекаюсь.
: Какие же тогда меж нами счеты?
: Скажи, предлагая прощенье друг у друга попросить, ты уже знал, что должен вечером прилюдно объявить, что умер, а Тото жива?
: Не знал.
: Ясно… Я медленно сходил с ума… там шла безумная игра… Прощенье попросил и понеслось… На кон поставили любовь! Но ты ж не умер! Все это лишь игра!
: Суди о том сама.
: Сужу… Позволь, прощенный, в твой судный день мне высказать все начистоту?
: Прощенный прощенной излить душу позволяет.
: Благодарю! Скажи теперь, почему после моей подлой клеветы, что Тото хотела тебя бросить не раз, не два, не три, ты… так искал моей руки и сердца? Ты же прилюдно объявил, что умер. Объясни мне, кто в таком случае меня так добивался?.. Молчишь! Другой вопрос… Вот… в своей книге заявляешь, что ты с женой – одна душа, что ты стремишься и в Смерть Вторую за Тото уйти…
: Ну сколько можно?! Зачем сейчас об этом говорить?
: Ты ж сам вовлек меня в этот разговор. Я понимаю, что в твоей душе бездна бездну призывает. Но зачем ты в свою бездну так жаждал затащить меня? В свой судный день скажи мне честно… предлагая дочери жены… женою твоей стать, ты хотя бы думал о том, что может в тебе душа покойной испытать, когда в порывах страсти… первой брачной ночи…
: Остановись!
: … когда в порывах страсти первой брачной ночи ты будешь дочь ее ласкать … грудь, губы, ну и все прочее в исступленьи целовать… Ты об этом думал?!
: Ты же знаешь, я убить себя тогда пытался.
: Радость испытал?
: Какую радость?
: Позволь я приведу из книги признания твои?
: Зачем?
: Затем! Так… читаем: «Когда не можешь, не в силах искушению, вошедшему в сознание, противостоять, то надо его просто с радостью принять».
: С великой радостью.
: Что? Что ты там шепчешь?
: В Библии сказано, что искушенья надо с великой радостью принять.
: Я что-то не заметила в твоих признаниях любовных радости великой. Или ненависть к себе при падении в бездну и есть радость для тебя? Читаем: «Я ненавидел, ваша честь, себя, но искушенье алкало, жаждало ее. Сначала я с собой, с сознанием своим боролся, но понужден был…» Зачем, скажи, мудила, ты свою книгу в федеральный суд представил? Хотел через светский суд во Вторую Смерть войти? И ради этого…
: Я не…
: Не пе-ре-би-вай
