губам флакон и тут же выбросила. – Ты не знаешь, где нужное противоядие…
Нико хотелось просто отключиться, чтобы не чувствовать боли, но он должен был рассказать о порченых.
– Слушай, здесь твоя семья. Иди лучше к ним. Они… М-м-м… Они в доме. В той комнате, наверное, окно нараспашку до сих пор. Я его открытым оставил, когда сбегал.
– Я знаю, что они здесь, – сухо сказала Сиина. – Кайоши обещал их найти.
– Да что ты делаешь? – повторил Нико, когда она швырнула прочь еще одну бутылочку.
– Проверяю, – сказала девушка, выплюнув пробку. – Я поняла, как найти нужный. Если я чувствую страх, значит, эта штука тебе не поможет. Я сейчас, держись.
И она продолжила подносить к губам Нико остальные пузырьки. Принц уже почти отключился, когда зашелся кашлем от горькой жидкости, стекшей по горлу.
– Не плюйся, глотай! – скомандовала порченая и опрокинула ему в рот вторую пробирку.
– Ты вообще уверена, что я от этого не сдохну? – скривился принц, ощутив тошноту.
– Теперь не сдохнешь.
Сиина отвернулась, легла на траву и скорчилась, притянув колени к груди. Кажется, ей было больно.
– Ты как? – прохрипел Нико.
– Ничего… – тихо проговорила девушка. – Так мне и надо. Это Цель меня наказывает. Мне всегда плохо, если я людей обижаю. Ничего… я отойду…
Сиине было так дурно, что она могла только лежать, содрогаясь всем телом и выпуская изо рта пар. Нико не мог ей помочь, он и сам напоминал живой труп, прислоненный к дереву.
– Они… в порядке? – спросила Сиина. – Они… Они все живы?
Хотелось соврать, но почему-то не вышло.
– Илан, – сипло проговорил Нико. – Илан мертв. Мне жаль. Остальные в норме.
Порченая с минуту лежала неподвижно, потом села и скинула капюшон, явив Нико худое лицо с розовыми, как яблочная пастила, шрамами и распущенные волосы, доходившие до бедер. Они все еще сохранили следы недавней прически и слабо вились. Глаза у девушки были совершенно голубые, цвета озерного льда. А может, так казалось из-за фонариков. Нико разглядывал ее с тревогой, но она только молча разматывала шарф.
– Почему ты не идешь к семье? – спросил принц, когда порченая укутала его.
– Я пока побуду здесь, – сказала Сиина, не глядя на Нико, и снова накинула капюшон. – Нельзя тебя оставлять, пока наемникам приказ не изменили. Страха сильного нет, значит, все наши в порядке. И Астре уже там. Он их почувствует. Я тебя поохраняю, так что давай, отходи от этой гадости. Как ты? Замерз, да? Я пока боюсь тебя сильно укрывать. Вдруг это навредит.
Нико чувствовал себя лучше. Боль в бедре уже не так пульсировала.
– Все нормально, – отозвался он.
Порченая встала и, едва держась на ногах, побрела к распластавшимся невдалеке наемникам, чтобы перевернуть их на спину.
Она так и не заплакала.
Нико помнил Цуну и Яни, смелость которых, после того как опасность уходила, непременно выливалась в слезы, и ждал
