мальчика утонула в пухлых пальцах друга. Кайоши-танада что-то сказал, калека кивнул и начал повторять слова. Видимо, он не знал языка Чаина, поэтому Кайоши-танаде пришлось диктовать.
– Ваше сознание отныне будет настроено на видения настолько, насколько это возможно, – сказал мальчик с сильным акцентом. – Это мой приказ вам – отныне настроиться на путешествие в Соаху. Пусть ваше подсознание использует все сокрытые в вас резервы. Пусть ваш талант раскроется, подобно цветку.
Взяв мальчика за руку, Ясурама осознал странную вещь. Он совершенно не боялся, и ему не было противно. Люди говорили, что один взгляд на порченых вызывает у них тошноту и дурное настроение на весь день, а Ясураме было даже интересно смотреть на мальчика и слушать его. И он позабыл о важности момента, думая эту неожиданную мысль.
– Не получилось, – сказал Астре, когда провидцы ушли. – Я же вам говорил, что не могу приказывать людям, если они старше меня.
– Ваша роль заключалась не в этом, – заявил сын Драконов. – Я просто разыграл для них спектакль. Вы знаете о силе самовнушения? Если убедить смертельно больного, что сейчас он выпьет лекарство, посланное самим Белым Богом исцелить его, то на другой день человек проснется здоровым.
Астре внутренне содрогнулся.
– Вы не об этом говорили, когда просили помочь!
– Боюсь, вы не согласились бы, скажи я правду, – холодно заметил Кайоши. – У меня не было выбора, Астре. Я должен был что-то придумать, иначе мы окажемся вообще без подсказок.
– Я знаю, что вы переживаете из-за потери дара, но это не повод пускаться во все тяжкие!
– Да что вы знаете?! – прошипел Кайоши. – Что вы понимаете, Астре? Видения – это все, что у меня было. А теперь я остался без них. В самое трудное для нас время. Поэтому будьте добры, избавьтесь от ограничения по возрасту как можно скорее. Карима уже в семнадцать могла управлять кем угодно. В чем ваша проблема? Вы уже говорили об этом с Нико? Я хочу, чтобы вы вернули мне видения и, если Змей опять появится, приказали ему никогда больше не выходить.
Астре не успел ответить: в коридоре послышались шаги, и внутрь ввалился легкий на помине принц с каким-то рулоном под мышкой.
– Ты на масле экономишь, великий богатей? – цыкнул он, подкручивая лампы. – Чего в темноте сидите?
В каюте тут же стало светлее, и Астре разглядел потолочные росписи. На красноватом дереве плясали танцовщицы в ярких шароварах с разрезами по бокам, слуги несли на циновки блюда и вина, среди цветов сидели птицы с диковинными хвостами и подпевали дудочнику, который сам был размером с попугая и разъезжал на коте. Животное оседлали на манер судмирского слона, и на лапах у него были смешные остроносые тапки, а на голове – тюрбан, из которого торчали увешанные круглыми колокольцами уши. Принц закрыл дверь, сдвинул оба кресла к иллюминатору, освобождая пространство на полу, и раскатал рулон, оказавшийся картой Сетерры.
– Мы
