бывалого вожака стаду будут грозить разные беды. Поэтому она пустила разящую стрелу в другого муфлона, просто красавца. Он был моложе вожака, однако его рога были огромны.
Больше подстрелить не удалось ни одного животного. Муфлоны мигом поменяли направление бега, и достать стрелой хоть одного из них на столь большом расстоянии не представлялось возможным. Пасу сияла; она тоже подстрелила крупного барана и от радости прыгала вокруг него, словно козочка.
Освежевав добычу и выбросив внутренности (печень и сердце, конечно же, достались главному труженику – псу), девушки соорудили две волокуши и отправились в обратный путь. Нужно было торопиться. Небо постепенно затягивала сизая мгла, солнце поблекло, и поднялся ветер…
Весна пришла дружная. По утрам еще случались заморозки, но днем благодатное солнце щедро изливало свое тепло на землю, изрядно промерзшую за зиму. Все живое рвалось к солнцу и свету; трава росла так быстро, что все диву давались. Только вчера луговина, едва освободившаяся от снега, печально желтела кустиками сухостоя и рыжими проплешинами мха, а уже утром она была покрыта бархатным зеленым ковром. Еще день-два – и зазеленевшие косогоры с восточной стороны запестрели первыми цветами.
Близился праздник богини Язаты. Печальная Сагарис, снедаемая ревностью, почти перестала общаться с Пасу. Но та не обижалась: ей было не до подруги. Она старательно обхаживала своего избранника – богатыря Аму. Он сильно выделялся среди других мужчин своей богатырской статью и независимостью. Его мать, царица Томирис, явно к нему благоволила, и Ама пользовался ее покровительством без зазрения совести.
Чтобы хоть как-то избавиться от доселе незнакомого ей чувства, которое приносило страдания, и выбросить из головы дурные мысли, Сагарис занялась давно задуманным делом. Она решила изготовить себе кожаный панцирь. У нее имелся старенький, но на него надежда была слабая. Он изрядно обветшал, кожа начала плесневеть, а местами и вовсе превратился в труху.
Добыть себе панцирь, изготовленный ремесленниками, хотя бы греками-колонистами, которые жили на берегах Понта Эвксинского12 и Меотиды, у Сагарис пока не было возможности. Ведь ее отряд в основном сражался с разбойниками-оборванцами, которые сами пользовались ненадежными матерчатыми панцирями или теми же кожаными, но плохо изготовленными. Их могла пробить даже стрела, пущенная с большого расстояния.
У Сагарис имелась превосходная шкура дикого быка – тура. Это был подарок матери. Несмотря на свое жреческое звание, мать была сильной воительницей и удачливой охотницей.
Раньше стада туров паслись в степи, и охотиться на них было легко, но теперь их количество стало значительно меньшим, и дикие быки начали прятаться по лесным зарослям. Охота на чуткого и сильного зверя в лесах стала делом избранных. Не всякая дева-воительница могла выследить небольшие стада туров. А выследив –
Понт Эвксинский – древнее название Черного моря. В переводе означает «Гостеприимное море».
