Остров.
Я кивнул и сказал оператору:
– Все время напоминай ему формулу. Ты ее запомнил?
– Записал.
– Молодец. Нам пора. Потом расскажешь, как он вел себя.
На этот раз молодой человек от Ле Монти посмотрел на нас доброжелательно.
– Можете заходить, – изрек он.
Мы с Боричем покосились на двух мужиков независимого облика, оказавшихся теперь тут, по обе стороны входа в резиденцию Тигра. В наше штатное расписание они заведомо не входили.
– Это свита, – сказал олемонтенный. – Их хозяин там.
Новости сыплются, словно из решета.
Но тут бронированные ворота наконец мягко растворились, и мы с Боричем синхронно, плечом к плечу, перешагнули через порог.
Консилиум
Мы остановились, четко приставив ногу. Секунда – дверь за нашими спинами затворилась.
– Старший дрим-инспектор Борич.
– Дрим-опер Остров, – представились мы, хотя каждый здесь и без того отлично знал любого из нас.
Председатель сказал:
– Вношу прежде всего поправку: вам, Остров, еще вчера присвоен уровень дрим-драйвера. Поздравляю.
Остальные прогудели что-то в этом же роде.
– Постараюсь соответствовать, – ответил я, как полагалось.
– Вы присутствуете на заседании Консилиума Московского бюро Планетарной Системы ОПС.
Аббревиатура означала: Операции в Пространстве Сна.
– В Консилиуме приглашены участвовать, – продолжал председатель, – также легаты Первого, Третьего и Четвертого бюро. Они, однако, присоединятся к нам несколько позже, почему – вскоре поймете сами. Прошу вас садиться, старший инспектор и драйвер. Займите места временно отсутствующих.
Только после этого официального приглашения мы сдвинулись с места, направляясь к свободным местам, и появилась возможность исподволь осмотреться. Хотя помещение это было нам давно известно: тут нас, бывало, хвалили, тут же куда чаще вставляли фитиль, и в этих же стенах мы получали очередное задание и порой невольно ежились, заранее представляя себе, с чем придется столкнуться при его выполнении.
Мы находились в обширном зале. За столом, имевшим форму подковы (уж не знаю, по каким соображениям его сделали таким, но хотелось думать, что стол должен был служить своего рода символом удачи всех наших дел, этаким стационарным талисманом), – за столом этим, если не считать нас с Боричем, сидело пятеро. Все люди мне давно знакомые: вся пятерка была – наши Мастера, из России. Отсутствие на Консилиуме представителей других головных бюро (Первым с самого начала считалось Лондонское, третьим – Иерусалимское, четвертым – бюро в Осаке, пятым – Чикагское, а всего на планете их сейчас насчитывалось, по-моему, не менее дюжины, но именно эти считались ведущими, включая Второе – наше, московское), –
