светает, и меня пробуждают голоса. Веселые голоса, в передней! Я вспоминаю вчерашнее, выбегаю в одной рубашке. Отец, бледный, покрытый грязью до самых плеч, и Горкин, тоже весь грязный и зазябший, пьют чай в передней. Василь Василич приткнулся к стене, ни на кого не похож, пьет из стакана стоя. Голова у него обвязана. У отца на руке повязка – ожгло канатом. Валит из самовара пар, валит и изо ртов, клубами: хлопают кипяток. Отец макает бараночку, Горкин потягивает с блюдца, почмокивает сладко.
– Ты чего, чиж, не спишь? – хватает меня отец и вскидывает на мокрые колени, на холодные сапоги в грязи. – Поймали барочки!
Денис-молодчик на все якорьки накинул и развернул… знаешь Дениса-разбойника, солдата? И Горка наш, старина, и Василь Косой… все! Кланяйся им, да ниже!.. Порадовали, чер… молодчики! Сколько, скажешь, давать ребятам, а?
И тормошит-тормошит меня.
– А про себя ни словечка… как овечка… – смеется Горкин. – Денис уж сказывал: «Кричит – не поймаете, лешие, всем по шеям накостыляю!» Как уж тут не поймать… Ночь, хорошо, ясная была, месячная.
– Черта за рога вытащим, только бы поддержало было! – посмеивается Василь Василии. – Не ко времени разговины, да тут уж… без закону. Ведра четыре робятам надо бы… Пя-ать?!. Ну, Господь сам видал, чего было.
Отец дает мне из своего стакана, Горкин сует бараночку. Уже совсем светло, и чижик постукивает в клетке, сейчас заведет про паголенки. Горкин спит на руке, похрапывает. Отец берет его за плечи и укладывает в столовой на диване. Василь Василича уже нет. Отец потирает лоб, потягивается сладко и говорит, зевая:
– А иди-ка ты, чижик, спать?..
1933–1948
Память преподобной Марии Египетской 1 (14) апреля
Преподобная Мария юной девушкой ушла из родительского дома и увлеклась порочной жизнью. Семнадцать лет она жила в плотских грехах, соблазняя даже паломников-христиан, и, только попав в Иерусалим, была вразумлена. У входа в храм Воскресения Христова Марию остановила невидимая рука. Охваченная ужасом, распутница стала молить Господа и Богородицу о прощении, обещая в корне исправить свою жизнь, после чего почувствовала в душе просветление и смогла войти в храм. Пролив обильные слезы у Гроба Господня, Мария удалилась в суровую и безлюдную Иорданскую пустыню, где почти полстолетия провела в полном уединении, в посте и молитве.
На пятой седмице Великого поста, в среду вечером, как и в первые дни поста, читается Великий покаянный канон преподобного Андрея Критского, соединенный с каноном преподобной Марии Египетской. Кроме того, на этом богослужении, получившем название «Мариино стояние», прочитывается с амвона житие этой святой.
Михаил Кузмин
Мария Египетская
М.Замятиной
Ведь Марию Египтянку
Грешной жизни пустота
Прикоснуться не пустила
Животворного
