Разве в подобном месте надлежало Родиться Спасителю мира? «О, как умалил Себя Сын Божий в Своем Воплощении!» – с удивлением и благоговением восклицает святитель Филарет Московский в «Слове на Рождество Христово», произнесенном в 1826 году, поражаясь предельному уничижению – унижению, явленному в смиренном Рождестве Богомладенца Христа.
По убеждению святых отцов, в обстоятельствах Рождения Богомладенца – и во внешнем облике темной и холодной Вифлеемской пещеры, и в грубой простоте яслей, кормушки для скота, где лежал согреваемый дыханием вола и осла Новорожденный, – возможно угадать яркий символический образ нашей порабощенной грехом вселенной и падшего человечества. Вот как размышляет об этом в «Слове на Рождество Спасителя» святитель Григорий Нисский: «Что значит пребывание Владыки в вертепе и возлежание в яслях?.. Видя вертеп, в котором рождается Владыка, приводи себе на мысль тьму и мрак, в которые был погружен человеческий род в то время, когда Господь явился сидящим во тьме и сени смертной. Повитие пеленами знаменует то, что Он возлагает на Себя узы грехов наших. В яслях, где питаются бессловесные [животные], Слово рождается для того, чтобы вол познал владетеля своего, и осел – ясли господина своего (Ис. 1: 3). Под волом разумей подчиненного закону [– иудея]; а осел, как животное, носящее тяжести, обозначает обремененного грехами идолослужения [– язычника]. Пища, свойственная бессловесным для их жизни, есть трава, как и пророк говорит: Ты произращаешь траву для скота (Пс. 103:14); а животное разумное [– человек – ] питается хлебом. Итак, снисшедший с Неба Хлеб Жизни предлагается в яслях, кормушке для бессловесных, для того, чтобы неразумные, вкусив разумной пищи, пришли в разум. В яслях, приюте вола и осла, возлег Господь их для того, чтобы, разрушив стоявшую посреди преграду (ср. Еф. 2: 14), обоих воссоздать чрез Себя в одного нового человека: с первого сняв тяжелое ярмо закона, а последнего освободив от бремени идолослужения».
Говоря о холодной и темной пещере Рождества, в которой явился в мир Сын Божий, святые отцы настаивают на том, что внешняя убогость и нищета Вифлеемского вертепа отнюдь не могла унизить Его Божественного достоинства. Напротив, именно это смирение Богомладенца и стало началом Его подлинной славы – жертвенной и смиренной славы Спасителя человеческого рода, добровольно принявшего за нас Страдание и Смерть. В то же время, по мысли отцов Церкви, в родившемся в ту ночь в маленькой Вифлеемской пещере Младенце не сумел признать, угадать Сына Божия даже сам диавол – настолько велика была внешняя уничиженность Бога Слова. Как говорит об этом святитель Иоанн Максимович, «даже сам князь тогдашнего мира сего, гордый противник Божий – дьявол, оказался обманутым и не узнал в Родившемся Того, Кому позавидовал, когда еще был ангелом. Сокровенная от его власти предвечная тайна о спасении рода человеческого могла познаться лишь теми, кто внимают голосу с неба и туда устремляют свои взоры».
Итак, в ту ночь на землю пришел Сын Божий, но поначалу об этом не узнал почти никто
