упорядоченную систему, но вскоре рассыпающихся опять. Меня успокаивает ощущение собственной незначительности.
– Да ты не такая, как все, Таун. Разве тебя, как всех нас, не пугает забвение?
– Лучшее, что подарила нам Вселенная, – возможность однажды быть забытыми.
– Да брось. Все хотят, чтобы их помнили.
Она снова легла и стала смотреть на небо. А я вспомнил фразу: «Я слишком любил звезды, чтобы бояться ночи». По спине пробежали мурашки.
– А мне нравится думать, что обо мне забудут, – проговорила она. – Когда мы умрем, вся боль и стыд, которые мы испытывали, все наши горести и мучения превратятся в пыль. Это придает мне смелости: я знаю, что в конце все сотрется и останется чистый лист. Нам достался краткий проблеск сознания, с которым мы можем делать, что хотим, а потом Вселенная опять забирает его себе. Я не верю в Бога, но даже я способна оценить эту высшую справедливость. Нет, меня не пугает забвение – для меня оно почти равноценно полному прощению грехов.
– Ух ты, блин. Неудивительно, что Хинк захотел взять тебя редактором.
– Видишь? Иногда и черновики бывают ничего.
– А пишешь ты, наверное, сумасшедше. Почему перестала?
– Да так. Ничего особенного. Посттравматическое стрессовое расстройство. Тебе будет неинтересно.
Мне хотелось сказать ей: ты невероятная, странная, конечно, до жути странная, но невероятная — но вместо этого я спросил:
– А какие грехи могут быть у семнадцатилетней девчонки?
– Ты даже не представляешь. – Грейс села и хитро улыбнулась: – Хочешь, раскрою темный секрет из прошлого?
– О боже, я так и знал. Ты здесь труп спрятала, да? (Она встала, взяла меня за руку и подняла на ноги.) Кого ты укокошила? Бомжа безымянного, да? Учителя из бывшей школы? Поэтому перевелась к нам?
Мы медленно поднимались по спиральной лестнице. Она по-прежнему держала меня за руку. Остановившись на середине, она присела на корточки и показала мне что-то, нацарапанное на металле.
– Видишь, когда-то я была вандалом. – Она отвела руку, и я увидел грубо выцарапанную надпись: Г. + Д. = НАВСЕГДА. – Вуаля.
– Твоих рук дело?
– Угу. Мне было лет десять, наверное.
– Грейс Таун. Теперь даже не знаю, что и думать. А кто такой Д.?
– Парень.
– Твой парень?
– Да так, скорее, детская любовь.
– Навсегда? Значит, вы до сих пор вместе?
– Увы, навсегда оказалось короче, чем я думала.
Грейс провела пальцем по надписи, погрузившись в какой-то транс и словно забыв обо мне.
– Мне домой пора, – тихо проговорила она. – Спасибо за компанию. Я раньше все время сюда приходила, но одной совсем не то.
– Конечно. Обращайся. Можем ходить сюда хоть каждый день.
– Завтра увидимся, ладно?
– Ты в порядке?
– Да. Просто… воспоминания нахлынули,
