и вскоре Кармен поднялась и с явным облегчением сказала, что ей пора. «Очень рада была тебя повидать», – добавила она, словно прощалась с не слишком близкой приятельницей. Эрик выглянул из кухни и увидел, что Кармен быстрым шагом идет к двери, а Алекс с настоящим отчаянием на лице почти бежит за ней следом. У порога она снова обняла мать, крепко-крепко прижалась к ней и не хотела отпускать. Наконец Кармен высвободилась из ее объятий, торопливо чмокнула дочь в макушку и, пробормотав, что ей пора, переступила порог.
– Я люблю тебя! – крикнула Алекс.
Ответа не было – лишь простучали каблучки по лестнице, а через несколько секунд внизу хлопнула дверь автомобиля и взревел мотор.
Алекс бросилась к отцу и горько зарыдала. Он усадил ее на диван, и они долго сидели обнявшись. Алекс безутешно плакала, Эрик гладил ее по голове и по плечам, понимая, что нет слов, способных ее утешить. Пожалуй, сейчас он впервые по-настоящему ненавидел бывшую жену – за то, что она делает с дочерью. За то, что своим бездумным эгоизмом наносит ей раны, какие вся его любовь не в силах исцелить, – раны, шрамы от которых останутся с Алекс до конца жизни.
– Она не сказала, когда вернется! – всхлипнув, проговорила дочь.
«И что любит тебя, не сказала тоже», – мысленно добавил Эрик.
– Наверное, она сама не знает своих планов, – мягко промолвил он. Все его душевные силы сейчас уходили на то, чтобы не выразить своего гнева на Кармен, а вместо этого придумать для дочери какое-нибудь утешение. – Но она была рада, что с тобой увиделась, – добавил он.
– Тогда почему так быстро ушла? – прорыдала Алекс.
– Мама спешила в Нью-Йорк.
В тот день дочь долго не могла успокоиться, и Эрик видел, что тяжелые мысли о матери преследовали ее и много недель спустя. Это второе предательство Кармен Алекс пережила острее, чем первое, ведь теперь она была взрослее и понимала больше. А Кармен снова будто растворилась в тумане: ни телефонных звонков, ни писем, ни обещаний вернуться.
Через месяц она прислала Эрику свой новый адрес в Лос-Анджелесе для ежемесячной высылки денег, но дочь так и не услышала от нее ни слова.
А полгода спустя, ночью, в доме раздался телефонный звонок. Эрик снял трубку. Незнакомый голос, молодой и неуверенный, произнес: что это друг Уинса. Кармен и Уинс мертвы. Гнали по шоссе, пьяный водитель вылетел на встречную полосу, оба погибли на месте. Подробностей он пока не знает. Решил, что надо сообщить родственникам, но никаких родственников Кармен, кроме бывшего мужа, найти не сумел.
Целый час после этого звонка Эрик сидел, глядя в пустоту и размышляя об одном: что же теперь он скажет Алекс? Ей всего девять лет. И она потеряла мать – теперь уже навсегда.
Не сразу решился он обрушить на Алекс страшную весть. Наконец сообщил об этом – в пасмурный субботний день, после завтрака – и понял, что это выражение ошеломления и ужаса на детском личике будет преследовать его всегда.
– Неправда! Ты врешь! – завопила Алекс, бросилась к себе в спальню и с грохотом захлопнула дверь.
Войдя
