других бойцов, и он часто оставлял царевича на попечении часовых, которые сменялись один за другим. Когда его высочество встал на ноги, в его шатре отдежурило с полсотни латников низших чинов, отъявленных болтунов и сплетников. С тех пор по лагерю и пошли пересуды. Царевич в бреду разболтал все альковные тайны. К примеру, что он на пушечный выстрел не подпустит к себе жену…
– Ах, замолчите, прошу вас! – взмолилась Гюльфем, закрывая горящие от стыда уши руками.
– Я только хотел объяснить, ханум. Если у него с женой всё обстоит, как болтают в лагере, она и не увидит его обезображенный торс. Пусть себе спит спокойно в своей девственной постельке, ни к чему ей за мужа тревожиться.
– Бедная моя госпожа! – вздохнула Гюльфем.
– Да полноте! – хмыкнул Мансур. – Себя лучше пожалейте. Скоро он приедет на побывку, амирбар настоял, чтобы он, как следует, отдохнул и восстановил свои силы. Царевич уже в пути и послал меня предупредить вас о своём приезде. Так что, готовьтесь, ханум, мало вам не покажется. После ранения он голодный и злой. В бреду такого нагородил про вас… ну, много всего, а суть в том, что он мог отдать богу душу, так и не испробовав свой персик на вкус.
Гюльфем покраснела как кумач и понеслась вверх по лестнице, рискуя сломать себе шею.
* * *
Войдя в покои княжны, Гюльфем увидела у неё в руках узкогорлый серебряный кувшин с вычеканенной на нём большой гроздью винограда. Лейла любовно поглаживала его рукой, чем привела служанку в некоторое замешательство.
– Вы звали меня, госпожа? – осторожно спросила она.
– Звала, Гюль, – ласково улыбнулась княжна. – Хочу поручить тебе кое-что чрезвычайно для меня важное. Послушай. Хотя от меня стараются скрыть всё, что может пагубно отразиться на моём здоровье, мне всё-таки удалось разузнать, что мой муж был тяжело ранен в бою под Аль-Акик.
– Какая досада, – пробормотала расстроенная Гюльфем, негодуя на тех, кто не может удержать свой болтливый язык за зубами.
– Хоть это сильно огорчило меня, – продолжала княжна, – я всё же не могу не порадоваться тому, что послужило поводом для его возвращения домой. Судьба даёт мне шанс, который я ни за что не упущу – шанс добиться его любви, проявив заботу о нём. Видишь этот кувшинчик? В нём целебный отвар, который поможет моему мужу восстановить силы и здоровье. Ах, если бы я могла сама отнести ему этот кувшин! Но, увы, принятый здесь этикет исключает подобную короткость между мужем и женой.
Гюльфем сразу сообразила, чего хочет от неё княжна и воспротивилась этому всем своим существом.
– Умоляю, госпожа, не посылайте меня к нему. Пусть Ферида отнесёт вашему мужу целебный отвар.
– Ты же знаешь, что я не доверяю этой лживой притворщице. Чего доброго, ещё станет заигрывать с ним!
– Она не осмелится, ручаюсь вам.
Почувствовав, как её щёки наливаются румянцем, Лейла склонила голову и прошептала:
– Милая Гюль, я
