сердцах ударил кулаком по медному прикроватному столику, на полированной поверхности которого отразилось, как в кривом зеркале, его перекошенное лицо.
– Нужно было прихлопнуть гадёныша, пока он ещё в бирюльки играл!
– Но ведь он же наследник, а у вас нет детей.
– Я ещё не стар, – возвысил голос царь, – и вполне способен произвести потомство.
Нуреддин-ага деликатно промолчал.
– Что будем делать, ага?
– Обороняться, государь.
– Что ж, похоже, другого выхода нет. Кто сегодня несёт караул на вышках?
– Рахим и его подчинённые, повелитель.
Муселим вздохнул с явным облегчением.
– Хвала Аллаху, вседержитель за нас! Я доверяю этому парню, он лучший из лучших. Эй, охрана! Передайте Рахиму, пусть откроет ворота и впустит янычаров, всех до одного. Нуреддин-ага, вы с вашими людьми займёте все оборонительные сооружения в городе. Потрудитесь объявить осадное положение. Пусть все жители, от мала до велика, отправляются на оборону города.
– Я распоряжусь, чтобы все ваши приказания были исполнены, – ответил старшина. – Но мне самому лучше остаться с вами на случай, скажем, внутренних волнений.
– Горожане могут взбунтоваться? – испуганно вскрикнул Муселим.
– Не исключено, что они захотят поддержать своих деревенских сородичей. А это сильно осложнит наше положение.
– Мне нужно где-то укрыться, – трусливо проблеял Муселим. – Отсидеться в каком-нибудь безопасном убежище, пока всё не закончится.
– Мы можем проникнуть в подвалы и забаррикадироваться там, – предложил Нуреддин-ага.
– Хорошая идея! – одобрил Муселим. – Только пусть туда спустят побольше припасов. Одному Аллаху ведомо, сколько дней и ночей там придётся провести.
Через некоторое время переодетый в форму стражника царь спустился во двор. За ним следовали старшина янычаров и юный Керим. Охрана безмолвно расступилась, пропуская их через строй. Нуреддин замешкался, обмениваясь парой слов с одним из своих янычаров, принёсшим ему какое-то известие.
– Нам следует поторопиться, – шепнул он царю. – Мне только что доложили, что горожане повально отказываются повиноваться вашим приказам.
– Собаки! – в бешенстве прорычал царь. – Поспешим, Нуреддин! Эта чернь может напасть на нас в любую минуту.
Нуреддин-ага проводил Муселима к надёжно запертому входу в подвалы.
– Спускайтесь, государь. – Он легко отодвинул железную крышку люка и посветил в него фонарём.
Муселим боязливо сунул голову в тёмный каменный мешок, но через минуту вынырнул обратно.
– Там слишком сыро, и пропасть крыс. Я не продержусь там и получаса.
– Но, владыка, что же делать? Горожане восстали, и теперь нам остаётся рассчитывать только на самих себя. Мои люди не могут защищать вас сразу на двух фронтах. Вам непременно нужно где-нибудь схорониться.
Старшина янычаров почесал затылок и неожиданно предложил:
