чтобы п о в е р и т ь. Достаточно красноречив, чтоб объяснить врачам: перед ними не сбрендивший бомжара, а реально – известный автогонщик, владелец сервиса, один из лучших специалистов по техническому тюнингу…
Пожалуй, последнее можно доказать довольно просто. Пара-тройка вопросов по узконаправленной специфике чип-тюнинга все расставят по местам.
Завьялов слегка воспрянул, чуть огорчился тому, что вместо идиотской вязаной шапки с помпоном не нашел в бомжеских карманах какого-нибудь притыренного мобильника. Покрутил лысой башкой, прикидывая, кого бы раскрутить на звоночек другу Косолапову…
Нет, тот уже в штопоре, сам не адекватен и громкоголос. Звонить надо Вадику Козлову. У того предки стоматологи да и сам он парень не дебильный.
Завьялов повернулся к лавочке.
На лавочке больничного сквера, под самым фонарем, сидела е г о к у р т к а. Неповторимая, любимая, купленная в Монте-Карло, где Завьялов побывал на трибунах Формулы один: черная кожаная косуха с алыми вставками. Расписная, проще говоря, авторская, индивидуальная.
Но дело не в дизайнерских деталях. А в том, что в куртке был мужик. Он скорчился на краешке удобной деревянной скамейки и закрыл лицо руками, будто пребывал в кромешном ступоре.
– Твою ма-а-ать… – негромко выругался Борис. – Ворюга-сволочь!!
Помимо косухи, на застывшем атлете были завьяловские же джинсы из Рима!! И мокасины! Знакомые часы болтались на запястье!
Выброс адреналина подстегнул мышечный тонус, к ворюге Боря подлетел, как паровоз к заснувшей вагонетке! Схватил за ворот с о б с т в е н н у ю куртку и богатырским рывком тряхнул застывшего верзилу!
– Ты где, урод, одёжу спер?!! – хрипло прорычал Завьялов. Закашлялся.
Мужик поднял на Борю ошарашенное, заплаканное лицо…
Чтоб я помер маленьким, успел подумать Боря. Вместе с кожаной косухой и портками мужик украл его ЛИЦО.
Не веря левому глазу, Завьялов исследовал знакомую до мелочей физиономию. Шрам под бровью – привет из нежной драчливой юности. Парочка знакомых отметин на скулах и возле уха…
Это лицо Завьялов каждое утро видел в зеркале. Он чистил ему зубы, сбривал щетину, заклеивал пластырем порезы и ссадины – адреналиновый алкоголик Борис Завьялов вел нескучную жизнь, оставившую множество отметин и прочих замечательных напоминаний.
Сознание Бориса закружилось, завертелось. Он рухнул на кошмарного ворюгу, придавив его всем телом к спинке лавочки.
Голова бомжа Завьялова оказалась на плече, утянутом в мягкую теплую кожу, шея неудобно вытянулась. Попадая губами в самое ухо, Борис прохрипел:
– Ты кто такой, урод, а?! Рамсы попутал?!!
Знакомый незнакомец облапил бомжеское тело обеими ручищами, всхлипнул…
И уткнулся в олений жилетик, как в мамину титьку. Завьялову показалось, что в жилетик он не только капает
