вещи обратно в рюкзак. Когти царапнули по чему-то плотному, и с самого дна я выудила пакет с чешками, завалявшимися, вероятно, с последнего, ещё доканикульного похода в спортзал.
Ковылять, припадая на босую пятку, мне совсем не улыбалось, поэтому беленькие кожаные «тапки» были встречены восторженным воплем и тут же натянуты на ноги, а одинокая кроссовка за шнурки прицеплена к рюкзаку. Прикинув суммарный вес «ненужного», я и эту кучку отправила обратно – лишние полкило не так уж существенны, а пригодиться может все. Таким образом, за полчаса до полудня, если судить по часам на запястье, закинув багаж за спину, повесив на плечо гитару и привязав (на случай встречи с очередным хищником) чехол с молотком к петельке брюк, серая-пресерая Мышь в белых тапочках отправилась разведывать обстановку.
Эти самые тапки, то есть чешки, я прокляла сразу же – тонкая кожа подошв скользила по камням, как шайба по льду. А вслед за «шайбами» скользила и я. И вовсе не в надёжные объятия вратаря и даже не в сетку ворот, а прямиком в пропасть. Зато первый же такой кульбит обнаружил ещё одну особенность нового облика – удержаться на самом краю мне помогли крылья. При отчаянном взмахе руками вслед за родными, хоть и изрядно посеревшими конечностями вверх взмыли полупрозрачные перепонки.
– Вот только их мне и не хватало, – обнаружив сей факт, хмуро пробормотала я.
Однако эти эфемерные, неощутимые, будто сотканные из чёрного тумана довески к моей экзотической анатомии пригодились не раз и не два – чешки продолжали скользить, а рельеф, порождённый коматозным мозгом, отличался удивительной неровностью. Сплошные каменистые холмы повышенной крутизны и лишь кое-где петляющая меж ними тропинка. Колючие кусты, жалящее солнце и кружащие в вышине стервятники довершали прелести пейзажа.
Оставалось только гадать, согласно какой логике моё подсознание устроило вчерашнюю встречу с Иллу и его гламурным товарищем – местность выглядела совершенно необитаемой. Но когда я забралась на очередной холм, всё изменилось. Взору предстала долина с умеренным количеством зелени и стоящий посреди этой долины замок – совершенно не эльфийской наружности, кстати.
То есть ни тебе белых мраморных стен, ни стрельчатых арок, ни ажурных башенок, ни позолоты, ни орнаментов из рун, ни оплетающих ворота роз. Вместо этого наличествовали простые серые камни, суровые глазницы узких зарешёченных окон, остроконечные крыши со шпилями и мелкие проёмы, очень похожие на бойницы. Нет, ощущения, что замок готовится к какой-то войне или осаде, не возникло – мост через окружавший его ров был опущен, – но всё равно.
– М-да, – пробормотала я, разглядывая строение. Почему сознание решило сгенерировать фэнтези, к которому лично я всегда относилась пофигистично, по-прежнему не понимала.
Вторая большая непонятка заключалась в слишком ярких физических ощущениях. После того как выползла на солнышко, озноб постепенно прошёл,
