особенно. Просто чувствую облегчение.
– Облегчение от чего?
– От того, что смогу продолжить делать вид. Оттягивать день, когда люди узнают правду обо мне.
– И что же это за правда?
– То, что я смотрю на людей, которые плачут, смеются или радуются, и думаю: «Почему я ничего этого не испытываю?» У меня нет чувств. Я только притворяюсь, что они есть. Я смотрю на людей и пытаюсь понять, как выглядеть, чтобы казалось, будто я что-то ощущаю.
Джо улыбнулся.
– Совсем дерьмовая ситуация, правда? – спросил я.
– Ну, не совсем. Примерно так же думает любой алкоголик или наркоман.
– Неужели?
– Да. Поэтому мы пытаемся пробудить в себе чувства с помощью алкоголя или наркотиков.
Я испытал облегчение и благодарность.
– Уж я-то точно.
– Ну а в какие моменты вы испытываете нечто вроде настоящих чувств?
Я подумал с минуту.
– Я бы сказал, что когда бегаю.
– Расскажите мне об этом: что вы ощущаете, когда бегаете.
– Ну, как будто я вычищаю себе мозг и кишки. Все становится на свои места. Перестают перескакивать с одного на другое мысли. Я могу сосредотачиваться. Просто перестать думать обо всякой ерунде.
– Похоже, это неплохо работает.
– Ну да.
– Так вы счастливы, когда бегаете?
– Счастлив ли? Не знаю. Наверное, да. Я ощущаю в себе силы. И способность контролировать себя.
– Вам это нравится? Быть сильным? Контролировать себя?
– Да. То есть я почти никогда в жизни не ощущал себя таким. Обычно я ощущаю себя слабым, бесхребетным, как говорится. Если бы я был сильным, я бы сразу со всем покончил.
– Дело вовсе не в каком-то недостатке вашего характера, – сказал Джон.
– А я думаю, что как раз в этом.
– Вовсе нет. И вы должны это понимать. Зависимость – это болезнь. Это не ваша вина, но теперь, когда вы это знаете, вы сами должны решить, что делать.
Я посмотрел ему в глаза. Никто еще никогда не говорил мне такого. Что не только я во всем виноват.
У меня нет чувств. Я только притворяюсь, что они есть.
В последующие четыре недели, посещая групповые и одиночные консультации, я понял, что нечто, таящееся в глубине меня и требующее алкоголя и наркотиков, – не моих рук дело. Нет никаких логических причин, по которым я разрушаю себя. Внутри меня существует какая-то секретная кодовая комбинация, и когда цифры со щелчком совпадают, желание одерживает верх. Наука не может это объяснить, любовь не может победить, и не останавливает даже перспектива неминуемой гибели. Я зависим и останусь зависимым, как сказал консультант. Но – и это самое главное – мне не обязательно жить как зависимому.
В последнее воскресенье мне разрешили выйти из центра, чтобы со знакомым пробежать Скай-Клайм – забег длиной 12 километров до пика Олласон в прекрасном парке у Салинаса. За время терапии я бегал только
