style="font-size:15px;"> – Да… ты сказал, и я вроде заметил. Попрохладнее.
Вешки… Отсюда видны четыре штуки. Можно было бы ставить пореже. Но, как говорится, береженого Бог бережет. Леннарт встал на одно колено, пригляделся и довольно кивнул – идеально прямая линия. Уж делать – так делать.
– Человек сам создает свое пространство, – задумчиво сказал он.
– Вот как, – удивился Улоф. – Хорошо бы, ты еще и объяснил.
Леннарт кивнул на ряд вешек.
– Мы как забор ставим. Есть у человека земля… ну и что? Поверхность. И больше про нее ничего не скажешь. А поставил забор – совсем другое дело. Теперь это его земля.
– Это да… что да, то да. Но тут вот какой вопрос – зачем он ставит забор? Отгораживается или загораживается? Что ему охота закрыть – вход или выход? Кстати, и заборы разные…
– Правильно… точно ты сказал: отгораживается или загораживается. А это-то… – он опять кивнул на вешки. – Это и забором не назовешь.
– Что да, то да… не назовешь.
Они довольно долго молчали, погруженные в собственные размышления. Улоф долго смотрел на пустое небо, а Леннарт опустил голову и разглядывал стриженую траву под ногами.
– Когда Ингела-то сбежала… – сказал Улоф, – я за скотиной ходил, и все такое… думаю, три дня ничего не жрал.
– И я… Агнета исчезла, и я тоже… А потом жрач напал. Ем, ем, наесться не могу. А вкуса никакого.
– А я пиво пил. Так и держался…
– На пиве долго не продержишься.
– Не… на пиве долго не продержишься.
– Скверная привычка.
– Еще бы не скверная… а что делать? Я вроде как потерялся. Все так же, и все по-другому. Потерял ориентацию.
– Да… чужое все.
– Именно. Чужое. Кошку погладишь, и кошка как чужая.
– Ну да… Все не так. Из рук валится.
Оба замолчали. Улоф еще раз посмотрел на вешки и помигал от напряжения глаз.
– Странный разговор мы затеяли.
– Чем это странный?
– Кто его знает. Может, и не странный. Необычный.
– Хорошо, что поговорили.
– Что ж плохого? Я тоже думаю – хорошо.
Леннарт присел на корточки и погладил траву рукой, потом поковырялся в земле, растер щепотку между пальцами и печально покачал головой.
– Не подарок землица, или как? – спросил Улоф.
– Да уж… не подарок. Но влажная, как ни странно. – Леннарт поднял руку, понюхал, сморщился и растерянно глянул на Улофа. – Понюхай.
Улоф наклонился, потянул носом воздух и поднял голову. Вид у него был не менее смущенный. Понюхал еще раз. Видно было, что запах ему знаком.
– Ты же работал на бойне когда-то, – Леннарт пристально посмотрел на друга. – Тебе лучше знать.
– Ты прав, – кивнул Улоф.
– Кровь?
– Кровь.
Леннарт высыпал
