на лбу мамы разглаживаются. Она поворачивается к Бекки. – Может, и ты однажды переедешь в Нью-Йорк, снимешь там квартиру, познакомишься с интересными людьми.
Теперь хмурюсь я. В результате черепно-мозговой травмы, полученной в детстве, Бекки пострадала не только физически. У нее возникли нарушения памяти, как кратковременной, так и долговременной, и по этой причине она никогда не сможет жить самостоятельно.
Мама тешит себя ложной надеждой – и поощряет к тому Бекки.
Меня это и прежде немного раздражало. Но сегодня я воспринимаю ее слова как проявление… безнравственности.
Я воображаю, как доктор Шилдс задает мне вопрос: Побуждать кого-то мечтать о несбыточном – это проявление бесчестности или доброты?
Я раздумываю о том, как бы я объяснила свое отношение к данной ситуации. Это не то чтобы плохо, напечатала бы я. Мама, скорее, успокаивает себя, а не Бекки.
Я отпиваю глоток вина, затем умышленно меняю тему разговора:
– Ну что, поди уже вовсю собираетесь во Флориду?
Они ездят туда каждый год. Втроем. Выезжают через два дня после Рождества и возвращаются 2 января. Останавливаются в одном и том же недорогом мотеле неподалеку от побережья. Бекки очень любит океан, хотя сама плавает плохо и глубже, чем по пояс, в воду не заходит.
Мои родители переглядываются.
– В чем дело? – спрашиваю я.
– Океан в этом году слишком холодный, – объясняет Бекки.
Я перехватываю взгляд отца, он качает головой.
– Позже поговорим.
Через некоторое время мама внезапно встает из-за стола и принимается убирать посуду.
– Давай я, – предлагаю я.
Она отмахивается.
– Лучше идите с папой выгуляйте Лео. А я уложу Бекки спать.
В поясницу мне уткнулась какая-то железяка раскладного механизма дивана. Я снова поворачиваюсь на тонком матрасе, пытаясь найти удобное положение, которое позволит мне заснуть.
Почти час ночи, в доме тихо. Но голова у меня гудит, как стиральная машина, воспроизводя сцены и обрывки разговора.
Только мы вышли на улицу, отец достал из кармана куртки пачку «Винстона» и коробок спичек. Зажег одну и, ладонью прикрывая пламя, стал прикуривать. Сжег три спички, пока закурил.
Я все это время осмысливала новость, что он мне сообщил. Наконец произнесла:
– Выходное пособие?
Отец выпустил дым.
– Нам настоятельно рекомендовали не отказываться. Так прямо и написали в уведомлении.
Мы еще только дошли до угла, а у меня от холода уже онемели руки. В темноте я не могла разглядеть выражение его лица.
– Будешь искать другую работу? – спросила я.
– Уже ищу, Джесси.
– Ты обязательно что-нибудь найдешь.
И едва эти слова слетели с моих губ, я осознала, что веду себя точно так, как мама с Бекки.
Я
