нашей советской эпохи». А индивидуальные ум, честь и совесть человека – качества второго сорта?! Вспоминается по аналогии бессмертное: «Какая гадость эта ваша заливная рыба!»
Господа Бога, полагаю, не устраивали обе версии безбожной религии – национальная (фашистская) и интернациональная (советская). По Карлу Юнгу – типичный закон парности. Поэтому они оказались в состоянии смертельной, беспощадной схватки. Эта схватка фактически привела к взаимной аннигиляции – национальная оказалась уничтоженной, а интернациональная – обескровленной, неспособной навязать миру свои ценности.
Итак, каждая религия – это идеология. Ответ на вопрос, какая именно религия «правильная», раньше занимал многих и находился обычно силовым путем. Теперь страсти поостыли, но ответа нет и не будет никогда, поскольку по поводу идеологии можно задать вопрос о ее соответствии образу жизни, природным условиям и традициям данного народа, но не о том, насколько она истинна. Она должна позволить пастырям держать паству в узде. Вот и все… Но остается еще индивидуальный поиск истины.
Что есть истина?
Мы с сыном далеко не всегда понимаем друг друга. Он не то чтобы фундаменталист, но стремится строго соблюдать церковные правила поведения. Вопрос «почему?» он частенько отторгает. «Верую, потому что абсурдно!» Это не он сказал, это отцы христианской церкви так выражались в иные времена, но порой и сейчас про себя думают именно так. Иногда в пылу полемики я говорю сыну:
– Все это уже было, мы это уже проходили.
– Что проходили? – спрашивает он. – И где?
– Как, где? – отвечаю. – На занятиях в системе партийной пропаганды, на партийных собраниях, в партийных книжках читали и т. д. Понимаешь, Сережа, перед нами стоял тот же вопрос, который стоит перед твоими друзьями по церкви: если истина, проистекающая из глубин твоей души, расходится с мнением твоего церковного (партийного?!) иерарха, то как надо поступать?
Этот вопрос его самого беспокоит, но он по молодости лет его от себя гонит. А я не гоню, мне уже не страшно.
Когда мы куда-то добровольно вступаем, в какую-то серьезную организацию (религиозную конфессию или партию), то мы фактически принимаем идеологию этой организации. Мы врастаем в эту идеологию, в этот миф. И мы теряем зоркость зрения по отношению к новообретенной семье. Мы не видим ее недостатков, подобно тому как жених перед загсом не видит зачастую очевидных недостатков своей невесты. Поэтому споры человека со стороны и человека изнутри о правильности постулатов мифа (идеологии) ни к чему не могут привести: два человека будут говорить на разных языках. Ну и что вытекает из этого? А то, что все организации, в которые вступает человек, должны быть с нравом выхода, если угар мифа постепенно пройдет и в голове поселится холодная, как ужик, истина. В советской Коммунистической партии устав не предусматривал процедуры выхода из партии. Регламентировалось
