новой волчьей стаей, пришедшей откуда-то с севера. Она отличалась необыкновенной дерзостью, «работая» и в глухой тайге и смело орудуя в населенных пунктах – от далеких хуторов до городских окраин.
Стая волков уже шестой день голодала, но вожак, принюхиваясь, всё бродил и бродил вокруг одинокой, запорошенной снегом палатки, стоящей на берегу реки. В палатке была собака. Хотя она, затаившись от страха, лежала без движения, вожак чуял ее и даже слышал ее дыхание. Брезентовая дверь палатки была зашнурована, но нижние петли разошлись настолько, что волк легко мог ползком проникнуть внутрь. Но вожак, опасаясь капкана, не мог поверить в такую легкую добычу. Он, сколько не принюхивался, не чувствовал запаха хорошо проваренного и протертого хвоей железа. Но все равно так и не решился напасть.
Когда волки отходили от палатки, сидевшая в ней лайка тихонько грызла запас галет, хранившихся в картонной коробке. За эти галеты ей попало. Мимо, с дальнего зимовья на «Буране» проезжал промысловик, возвращавшийся с добычей и с двумя своими собаками – молодыми кобелями – на базу. Он на всякий случай заглянул в палатку – проверить свой склад и к своему удивлению нашел там суку, пропавшую неделю назад. Сначала хозяин приласкал ее, а затем, обнаружив разгрызенную коробку и кучу собачьего помета прямо в брезентовом домике, несколько раз перетянул ее по спине веревкой. Но лайка не обижалась. Она была рада, что осталась жива и ни на шаг не отходила от охотника.
Потом охотник побродил вокруг палатки и понял, почему лайка из нее не вылезала: весь снег был истоптан – волки крутились рядом, но почему-то внутрь так и не залезли.
Охотник торопился домой и не пошел по волчьему следу. Он завел «Буран» и поехал. Сытые кобели резво бежали по следу снегохода, и настрадавшаяся сука старалась не отставать от прицепленных к «Бурану» нарт. Она полностью выкладывалась и тихонько подвывала от напряжения.
Охотник изредка поглядывал через плечо на собак. Сука была старовата и поэтому не очень удачлива на охоте. Больше его занимали молодые псы, которые в этом году впервые показали себя в деле.
«Еще один сезон, – думал охотник, – и им цены не будет».
Он в очередной раз посмотрел назад, ожидая увидеть бегущих кобелей. Но тех не было. Охотник остановил снегоход и закурил, равнодушно глядя на подбежавшую тяжело дышащую суку, которая совсем обессилела. Псов же не было. Охотник бросил окурок в снег, отцепил нарты и на облегченном снегоходе поехал по своему следу назад. Сука воя, рванула было за ним, но с пустым «Бураном» тягаться не смогла и сразу же отстала.
Охотник проехал около километра. Кобелей не было. Он поехал еще и нашел их обоих. Уже почти полностью съеденных.
Охотник снял с плеча карабин и несколько раз выстрелил в ту сторону, куда уходили следы скрывшихся волков. Человек повесил карабин на плечо и чуть не упал от толчка – обезумевшая от страха сука наконец-то догнала его и ткнулась ему в ноги.
Охотник добрался
