Да?
– Почему «ничего»? Я готов…
– Ты готов, ты готов, – Люську уже нельзя было остановить. – Удивительное дело. У нас люди почему-то согласны меньше получать, лишь бы бездельничать, а когда находятся такие, что готовы сутки вкалывать, зато и навар хороший иметь, так они, видите ли, «рокфеллеры»!
– Все должно быть разумным, – пытался внести ясность Игорь, – нормальная работа – нормальный заработок.
– То-то наш главный, председатель этой «Гармонии» Миша Крючкин, за свой полный рабочий день в техникуме двести рублей не получает, а он ведь спец. Кто тебе за такую зарплату работать будет? А здесь он будь здоров имеет, хоть и занят по горло.
– Не знаю, но так скоро никто работать не будет, все в кооперативы уйдут, – констатировал Игорь.
– Ну и слава богу. Может, тогда с них требовать будем как полагается.
На этом туманном выводе разговор закончился.
И вот теперь Игорь входил в клуб – «ощущал гармонию» (дежурная шутка). У дверей его встретил Мишка Крючкин. Невысокий, совсем не могучего вида, в своем поношенном костюме, в свитере этот гений дзюдо, карате, кандидат наук, казалось, существует во многих лицах. Он умудрялся одновременно быть и в женском, и в мужском залах, и в медпункте, и в методкабинете, руководить инструкторами, говорить по телефону, беседовать с занимающимися, что-то писать, что-то читать…
– Лосев, привет, – бросил он на ходу, – раздевайся и – в зал. – Это так, для порядка, словно Игорь без этих указаний наденет шубу и пойдет в чайную пить водку. Но, заведенный с шестнадцати ноль- ноль на деловитость, Крючкин ни на минуту не сходил с рельсов. Игорь снял ботинки, куртку и пошел в раздевалку. В женском зале он, как всегда, замедлил шаги, украдкой глядя на девчонок. В те же часы, что и он, занималась группа молодых. Таких, как Люська, среди них были одна-две, в большинстве же крепкие, с великолепными спортивными фигурами девушки, и смотреть на их голые ноги, плечи, спины доставляло Игорю тайное удовольствие, которого он, тоже тайно, стыдился.
Переодевшись, пришел в тренажерный зал. Здесь (приобретенные, как он узнал, за восемь тысяч) стояли одиннадцать тренажеров. То были сложные сооружения из стали, кожи, резины. Сходились и расходились ручки, рычаги, ползли вверх и опускались тяжелые металлические бруски на тросах, медленно поднимались противовесы… Здесь были аппараты для развития бицепсов и трицепсов, мышц бедер и голеней, спинных и грудных мышц, предплечий, шеи и прочее. Лежали аккуратными стопками тяжелые «блины», гантели, штанги, пудовые и двухпудовые гири. Занимающиеся не спеша переходили от одного тренажера к другому, ложились на лежаки, вставляли ноги в стремена, крепко сжимали рукоятки и начинали упражнения. Раз, два, три… десять, одиннадцать, двенадцать. В зеркалах, составлявших стены зала, отражались сосредоточенные, напряженные лица, обнаженные тела. Инструктор переходил от одного к другому, бросал короткие негромкие замечания, иногда для показа сам выполнял упражнения.
Размявшись,
