Андреевич Жуковский. Ну что же, опереться было на что. Город поднялся из руин после ожесточенных боев с врагом в 1812 году. Он был разрушен настолько, что долгие годы после освобождения города губернаторам приходилось жить в Калуге и оттуда руководить деятельностью губернии, а главное – ее восстановлением.
К приезду цесаревича город уже принял надлежащий вид, и в нем все было готово для выполнения задач путешествия. Губернатор полагал, что сразу ждут дела, дела, дела… Ждал указаний Жуковского, уточнений задач, да вот Жуковский-то и не приехал, и вышло все совсем не так. Граф Адлерберг взял на себя организацию мероприятий. Конечно, цесаревич со своей прекрасной спутницей посетил Смоленский театр, основанный в 1780 году и знаменитый тем, что первой зрительницей его была прабабушка Александра Николаевича императрица Екатерина Великая, побывал в госпитале, ведь там лечились воины русской армии, заглянул в библиотеку, не без желания Елены Алексеевны, ну а потом… Молодость есть молодость. Начались балы, балы, балы. Губернские вельможи с удовольствием откликнулись на такие вот предложения Адлерберга.
Что же мог сделать губернатор? Инструкции?! Так ведь и не спросишь ни у кого, можно ли их нарушать? От государя через Жуковского поступили загодя совсем иные распоряжения. Но к кому обращаться? Жуковского нет. А до государя далековато. Царедворцы же, сопровождавшие цесаревича, рядом. Как ослушаться их?
Закрутилось, завертелось…
В театре, в ложе цесаревич и его спутница – самая красивая зрительская пара. На балах, где они не отрывались друг от друга, – самая красивая пара танцевальная.
Кто мог сказать, что следует, а чего не следует делать, кто мог сказать, как поступать влюбленным, которым ни минуты не хотелось быть друг без друга и которые, пользуясь полной свободой, ни на минуту не расставались целыми сутками.
Вот уж и время, отведенное на пребывание в Смоленске, закончилось. Вот уж пора бы мчаться дальше и дальше. Но куда же там?! Разве можно найти в себе силы оторваться от любимой.
И вдруг как гром среди ясного неба: в Смоленск прибыл Василий Андреевич Жуковский, совсем не имевший представления о том, что происходит. Прибыл и увидел своего воспитанника в обществе «гения чистой красоты».
Решение могло быть лишь одно. «Гения чистой красоты» немедля отправить к родителям, а цесаревича посадить в карету, чтобы продолжить путешествие по России.
Спустя много лет прилетел отголосок того пребывания в Смоленске. А ведь воспоминания-то приятнейшие!
Цесаревич отошел от окна, сел за стол… В тот знойный июль 1837 года он вынужден был не по своей воле покинуть возлюбленную. Выхода действительно не было. Он не принадлежал тогда и не принадлежит теперь себе.
А Василий Андреевич Жуковский торопил. Ему и так уж неловко было перед государем за этакое отклонение от планов путешествия.
Воспитатель цесаревича
